Назначение сэкибо объясняли по-разному. Одни исследователи видели в этих фаллических изображениях лишь предметы эротических культов, другие связывали их с культом плодородия, с идеей взаимодействия плодородия земли и человека. Чтобы понять, каким целям служили сэкибо, необходимо обратиться к этнографическим материалам.
Этнографами собраны обширные данные о фаллическом культе, широко распространенном в прошлом у земледельческих племен периода расцвета первобытного строя. В основе этого культа лежал один из главных принципов магии: «подобное вызывает подобное». Люди наивно полагали, что реальное или символическое бракосочетание стимулирует воспроизводство растений, и старались таким образом обеспечить успех своей хозяйственной деятельности. У племен Новой Гвинеи, например, существовал обычай, посвященный началу полевых работ. Согласно его ритуалу, перед началом сева муж с женой сочетались на поле. После этого муж фаллообразной палкой-копалкой делал ямки для посадки растений.
Подобные обычаи были распространены и у других племен Юго-Восточной Азии. Нередко эти индивидуальные обряды объединялись в массовые церемонии, в которых участвовала вся община. Причем обряд начинала пожилая пара, а за ней следовали и остальные члены общины.
Этнограф Ж. Кондоминас описал обряд мнонгаров Вьетнама, связанный с возделыванием рисовых полей. При этом обряде посадки риса воспроизводились как акт оплодотворения земли с помощью деревянного шеста-фаллоса{38}.
Развитые аграрные культы с совершением половых актов в поле отмечались исследователями у народов Ближнего Востока и Кавказа, Средней Азии и Индостана, Африки и Мезоамерики. Пережитки их нашли отражение и в мифологии Древней Греции. Суть всех этих культов одинакова — магическими действиями влиять на производящие силы природы.
Внимательное изучение аграрных церемоний вместе с тем показывает, что корни фаллических обрядов уходят в глубь веков к охотничье-промысловым культам.
В связи с этим небезынтересно вспомнить весенние празднества у индейцев — охотников на бизонов Северной Америки. Во время этих празднеств-игрищ мужчины, переодетые бизонами, использовали искусственные фаллосы для имитации магического оплодотворения самок бизонов. По их представлениям, эти действия способствовали размножению животных.
Такое же значение, должно быть, имели и каменные песты фаллического типа с медвежьими головами, обнаруженные на неолитических поселениях Прибайкалья. Они символизировали активное мужское начало, активное как в охотничьем промысле, так и в воспроизводстве человеческого рода.
Может, и сэкибо Японских островов играли такую же роль?
Есть, однако, и еще одно любопытное объяснение назначения подобных изделий. При внимательном осмотре сэкибо можно заметить, что они не однотипны. У каждого головка украшена оригинальным неповторяющимся резным узором. Создается впечатление, что древний мастер как бы специально подчеркивал своеобразие узора и индивидуальные черты сэкибо.
Невольно на память приходят фелае — «любовные трости» микронезийских племен островов Трук. Резчики по дереву тоже изготовляли их с большим мастерством и тщательно отделывали. По внешнему виду полуметровое фелаи напоминало копье с утолщенным и несколько приостренным верхним концом. Эта утолщенная верхняя часть украшалась знаменитым микронезийским орнаментом. Причем в каждом случае создавался совершенно оригинальный рисунок, по которому, как по визитной карточке, узнавался владелец. Фелаи служили своеобразными инструментами объяснения в любви. В традиционной на островах Трук «любовной игре» инициатива принадлежала мужчинам, они вооружались фелаи. Начиналась игра с прогулки по деревне, во время которой обладатели фелаи демонстрировали свое желание найти избранницу: играли фелаи, размахивали тростью и пр. Но вот избранница найдена, и обладатель фелаи показывает девушке орнамент своей «любовной трости». Независимо от того, нравится ли девушке жених или нет, она внимательно рассматривает рисунок — ведь это знаки владельца фелаи. Добившись благосклонности, счастливчик ждет ночи. Ночью с фелаи в руках он пробирается к хижине избранницы и просовывает сквозь стену, сделанную из пальмовых листьев, свою «любовную трость». Если рисунок на трости тот же, какой девушка видела днем, и ее владелец нравится, она тоже с помощью трости дает ответ. Если фелаи втягивается в хижину, это означает: «Входи и люби меня». Трость может быть втянута лишь наполовину и приподнята, что значит: «Я согласна, но не сейчас. Подожди». Но если в хижину «стучится» не тот мужчина, которого девушка ждет, она выталкивает фелаи наружу, тем самым выражая отказ: «Уходи. Я не приму тебя».