Глава 1. Ахим женится?
У меня сегодня самое обычное утро. Как всегда я одеваю жуткий, серый, школьный костюм и простенькую, белую блузу, глухо застегнутую на воротнике, дабы не ругалась наша математичка-консерваторша Лидия Васильевна. Лидия Васильевна вообще живет не в 21 веке, а в конце 19-го. Она ненавидит короткие юбки, не любит, когда девушки носят брюки, или, если вдруг одна пуговица на блузе будет растегнута… Не любит длинных челок, накрашенного лица или яркого запаха духов. Все, что хоть чем-то напоминает о женственности ее, старую консерваторшу, это дико раздражает. Порой мне кажется, что она больше похожа на холодную англичанку, чем на русскую женщину… Ну это мне только кажется. Ведь холодная строгость, лишенная хоть какой-то женственности присуще англичанам.
Это было обычное утро. Я натянула на себя этот костюм, вставила в уши голубые гвоздики и, чтобы разбавить серость моего наряда, подкрасила реснички. Да пусть эта ведьма хоть удавится! Конечно, если она удостоит меня своим вниманием, и ее острый глаз заденет мои ресницы, то опять будет запись в дневнике, жалобы моему сварливому дядюшке и от него выговор…
Я живу уже два года у богатого дядюшки Бени. Бэн Кац- мой дядя, не знаю, по какой линии. До того, как случилось землетрясение и моих родителей засыпало грудой камней, я даже не подозревала о своих еврейских корнях. Никогда раньше не слышала о столь богатом родственнике. Меня спасло чудо. Я совсем не помню тот день, когда погибли мои родители. Мама, которая должна была родить мне брата…
- часть моей памяти исчезла, и поэтому я не могу вспомнить дядю Бени и тетю Сарру. Впрочем, частями я помню детство и помню эту поездку в Сибирь. Родители повезли меня туда. Говорили, что мне там быть полезно, что там родина наших предков, и эта земля дает нам жизнь. Но случилось землетрясение и обвал. Возможно ли такое? Земля, дающая жизнь забрала моих родителей и неродившегося брата? Мне тогда было двенадцать лет. Мою маму звали Любовь. Она высокая, худощавенькая женщина, с огромными, красивыми, голубыми глазами. У нее был проникновенный голос. Она красиво пела. Моя мама была ласковой, много занималась рукоделием и меня учила. Любила путешествовать, поговорить о русском зодчестве. Папа Владимир. Темноволосый, кареглазый, кудрявый. Любил историю, много спорил с друзьями на эту тему. Вообще не пил ничего, крепче кваса и русского сидра. Занимался плотнической деятельностью, и на этом мы жили неплохо. Его работы ценили высоко, поэтому мы жили в достатке.
Папа и мама были людьми душевными, улыбчивыми. Как они могли быть связаны с дядей Бени? Дядя очень богат. Его шофер получает в неделю больше, чем мой папа в месяц зарабатывал. Но при этом у дяди Бени на личные расходы и крошки не допросишься. Школа на ремонт окон не получила от него денег, пока Лидия Васильевна меня за браслет не «прижучила», и не оклеветала, что якобы я ей нахамила и нанесла моральный ущерб. Этот ущерб дядя Бени выплатил, но урезал мне ужин и на обед денег не дал. Я без сладкого и без выезда в город осталась ровно на месяц.
Меня тогда подруга Надя сладким кормила, еслибы не она, то я бы от депрессии иссохла. Но и плюсы тоже были. Я заметно похудела. Мне пришлось менять гардероб. Старый серый костюм обновили. Новый уже лучше сидел на мне, юбку я выбрала чуть покороче.
Тетя Сарра еще суровие дяди Бени. Обычно когда один в семье холодный и черствый человек, то вторая половина противоположность. Как в физике, плюс минус притягивает. С ними этот закон физики не сработал. Дядю Бени я боялась с первой секунды нашего знакомства. У него ледяной голос, жгучие черные глаза, сам он невысокого роста, чуть с горбинкой и сутуловат. Мне он казался похожим на горбуна, но только богатого и ухоженного. И в отличие от горбуна он не выглядел безобидным и жалким. Нет же, он был царем. Он улыбался, приветливо обращался, но я не верила ему. Он был похож на льва, который облизывается перед обедом глядя на любимое блюдо. От этого было еще страшнее.
Но, нет. Я тогда еще не видела тетю Сарру. Она стройная, прямая, с маленькой шейкой дамочка. Крашенные золотые волосы, красиво уложены на голове, привлекательное лицо. Безупречный вкус. Улыбалась она только гостям, а выражение лица всегда было неэмоциональным, каменным. Даже, когда она дарила улыбку, чувствовался холодный оскал, но не приветствия или одобрение. Глаза у нее были голубые, но какие то пустые. Часто зрачков я не замечала, и глаза при свете обесцвечивались.
Тетя Сара меня ненавидела. Она никогда мне этого не говорила, но я это чувствовала. Да и видно это было по действиям. Она знала, что я не могу есть, и именно эти блюда подавали на стол. Она заставляла меня ездить с ней по офисам и приемам. Часто там ругала меня по мелочам. Говорила всем, что я больная и извинялась за меня, как за нашкодившую собаку. Вся округа была уверена, что я ужасный крест, свалившийся им. А они с дядей Бени такие добрые, что взяли столь дальнюю родственницу, с чисто русской фамилией, Колоскова.