Подчиняться Арчибальд не любил. Не любил до такой степени, что готов был пустить пулю в лоб командующему, лишь бы тот оставил свои командирские замашки, что готов был уничтожить любого, кто попытался бы отдать хоть один приказ… Но сейчас дело осложнялось.
Командир подселился в его тело и, как бы он ни пытался осадить его, все равно упорно продолжал гнуть свою линию.
Хотелось избавиться от него. Хотелось выплюнуть мерзкую тварь из своего тела, а после продолжить заниматься личными делами.
Он точно знал, чего он хочет, знал, что́ ему следует делать. Куда идти, как действовать.
Ему нужны были деньги — он знал это, и понимал, что раздобыть их может только одним способом. Он должен был ограбить кого-то, украсть… Но для начала следовало достать оружие.
Разум с бешенной скоростью прокручивал различные варианты, сопоставлял, опровергал, принимал одно ошибочное решение за другим и, наконец, приходил к одному, единственно верному — ограбить надо не человека, а какой-нибудь магазин. Какую-нибудь жалкую лавчонку на окраине города, из тех, что охраняются престарелыми дедами в форме. Такого даже убивать не надо — дашь один раз в челюсть, и все, путь свободен. И оружие у них, быть может, имеется…
Он потянул носом воздух и, остановившись, слегка приподнял бровь. Хм. А может, подселенец не так уж и глуп?
Он шел в сторону, указанную им, шел бездумно, практически не глядя по сторонам, и вот — вышел. Он стоял на опушке леса и спокойно взирал на готовящийся ко сну городишко.
Альфа задумчиво облизал губы. Так… Сейчас уже вечереет, люди готовятся спать, расслабляются. Отлично. Самое время нанести им неожиданный визит.
«Ссслышишшь?» — шепот в голове заставил мужчину поморщиться. Слышал он его прекрасно, и совершенно искренне раздражался на него.
«Слышу», — мрачно отозвался он, — «Чего тебе?».
«Там…» — его собственная рука против воли вытянулась, указывая на что-то впереди. Он прищурился. Направление северо-запад, слабо светящаяся вывеска у входа… Какой-то магазин?
«Помогаешь мне достать денег?»
«Нужжжно…» — тень завозилась внутри, — «Ты доссстанешшь… пойдешшь… куда следует… иди!..»
Он усмехнулся и, слегка качнув головой, мимолетно коснулся забинтованной раны на левой руке. Ну, что ж, если мокой не обманет и на сей раз, охраны там или не будет совсем или будет довольно слабая. Если же обманет… он окажется в весьма невыгодном положении — потерявший много крови, раненный, толком не отдохнувший, да еще и полуголодный. Жизнь свою он, конечно, и в таком состоянии продаст дорого, но…
Хищник нахмурился. Нет, умирать, едва сбежав из тюрьмы, едва вновь вдохнув свободы, ему не хотелось совершенно. Нет-нет-нет, он должен был жить. Должен был исполнить свою цель, должен был добраться до Доминика Конте… Ах, как жаль, что не сегодня! Этот день бы подошел идеально для того, чтобы нанести этой твари неожиданный визит — это был бы великолепный подарок на день рождения!
Ну, ничего… Альфа размял кулаки и, прихрамывая, направился к светящейся вывеске магазина. Подарок немного запоздает, но получателя он все-таки найдет…
Он приблизился к магазинчику и окинул его быстрым оценивающим взглядом. Так… Охрана есть — явственно немолодой мужчина, скучающий в углу на стуле. Может, еще не совсем дряхлый, но уже не крепкий. На поясе пистолет — отличное подспорье отсутствующей физической силе.
В одном из углов старенькая видеокамера, охватывающая исключительно кассу и область возле нее. Продавец — мальчишка, лет семнадцать-восемнадцать, видимо, решивший подзаработать в свободное от учебы время.
Альфа кривовато усмехнулся. Не повезло мальчику, ничего не скажешь. Впрочем, он о неудачах знает куда как больше, чем этот пацан, а ему, можно сказать, улыбнулась удача — умереть в столь юном возрасте лучше, чем проводить всю жизнь за решеткой.
Он спокойно вошел; над дверью звякнул колокольчик. Охранник безучастно скользнул по нему взглядом; мальчик за кассой приосанился, готовясь обслужить запоздалого посетителя.
Мужчина спокойно улыбнулся и, делая вид, что выбирает какие-то продукты (он даже не вникал особенно, что здесь продается), принялся незаметно подбираться к охраннику. Тот сидел на редкость удобно — камера его стул не захватывала, а значит, был совершенно беззащитен.
— Не подскажете, который час? — невинный вопрос, заданный совершенно спокойным, практически расслабленным тоном. Охранник завозился и, отложив газету, перевел взгляд на наручные часы.
— Без… — начал, было, говорить он, но закончить не успел. Тяжелый кулак, врезавшись ему в челюсть, отбросил беднягу назад, заставляя удариться затылком о стену и потерять сознание.