Взгляд блуждал по купе, в котором, по всей видимости, ещё не успели прибраться. Я лениво скользила по обивке диванчиков, фантикам под выдвижным столиком, пока не зацепилась за синюю вазу в самом дальнем углу. Облизав пересохшие от волнения губы, встаю на четвереньки и тянусь к ней. Ещё не до конца понимая, что буду делать, я взяла её в руки, с удивлением обнаружив, что та размерами и весом идеально повторяла параметры Грааля. И хоть я не успела подержать чашу достаточно долго, сомнений не было — ваза идеальный предмет, чтобы стать оружием в этой игре.
ℒℒℒ
— Tu ñ'as pas d'oeufs[1], значит, — тихий и спокойный голос, словно мерный шум прибоя, процитировал фразу, которую я написала на вазе. — Когда ты успела? Кейс всё время был со мной. Да и ты тоже.
Вопросы плавно врываются в голову, напомнив, что я всё ещё на плече ведьмака. «Иди ты!». Задумывалось, что именно это я и отвечу, но на деле распухший и всё ещё онемевший язык не сдвинулся ни на сантиметр. Ощущения во рту напоминали ощущения во время приёма у стоматолога. Хорошо хоть слюной не капаю.
Стэнли, шаркающий обувью позади нас, вдруг хлопнул себя кулаком по раскрытой ладони. Кажется, так делали многие герои в мультиках, когда их посещала гениальная мысль.
— Сдаётся мне, неспроста той ночью спалось так крепко. А я дурак ещё умилялся: «Ах, милашка Софья принесла для нас чай».
Бедром чувствую, как согласно кивает Фабьен.
— Чем ты нас опоила? Не было ни запаха, ни вкуса, — замечает он.
— Что если у нас была бы аллергия, как у Лукаша? — недовольно подхватил Стэнли.
Осуждение от них заставило позабыть о тошноте и неудобной позе. От такой наглости хотелось вопить. Это меня собирались оставить вне у дел! Меня посчитали дурочкой! Я главная пострадавшая! Не считая Лукаша, разумеется. Его перекошенное и заплывшее лицо до сих пор стояло перед глазами. Наверное, это были симптомы отёка Квинке? Что ж, в любом случае, подлеца совсем не было жалко. Кому и нужно сочувствовать в этой ситуации так это Маренке. Пригреть змею на груди всегда неприятно, когда эта змея — твой собственный муж, неприятно вдвойне.
— Отпусти — наконец проскрежетала я.
Фабьен просто проигнорировал меня и свернул в коридор, ведущий прямиком к выходу.Я размахнулась и ударила из всех сил, что у меня были. Ведьмак споткнулся скорее из неожиданности, чем из-за реальной боли.
— Ты шлёпнула меня по заду, — ни то спросил, ни то констатировал он.
Сквозь зубы я вновь процедила просьбу:
— Отпусти.
— Нет.
— Я укушу тебя.
— Давай.
— Укушу так, что ни один хирург не наложит тебе швы, — предупреждающе добавила я.
Он выдохнул и ответил с неприкрытым весельем:
— Давай. Мне нравится пожёстче.
Фабьен возобновил ход. Кожей я чувствовала его ухмылку. После всего он с наглостью продолжал выводить меня из себя.
— Почему? — обида обожгла лёгкие. — Почему даже сейчас ты не можешь сделать шаг мне навстречу?
Рука, что надёжно удерживала меня за ноги от падения, дрогнула. Что-то в моих словах заставило его передумать. Ведьмак осторожно спустил меня на пол, но не перестал поддерживать, вероятно, на тот случай, если магия Лукаша всё ещё действовала.
— Понимаю, ты хочешь многое сказать и сделать, — он помедлил, ведя ледяными пальцами к запястьям. — Но лучше оставь это на потом. Нам надо выбираться.
Позволяю себе посмотреть на него из-под полуопущенных ресниц и насладиться звуками его голоса, завораживающем притяжением, которое, к сожалению, никуда не делось. Уступить ему, забыть обо всём ради тех тёплых мгновений, что у нас были — и, правда, казалось чем-то соблазнительным, но совершенно опрометчивым.Я не собиралась терять себя. Даже из-за Фабьена де Ла Саля.
— Сомневаюсь, — произношу наконец.
— В чём?
— Что ты понимаешь.
Я пнула Фабьена точно по коленке. Ведьмак зашипел и схватился за место удара. Вырвав коробку с Граалем, срываюсь с места, игнорируя мысли о том, чтобы вернуться и врезать ему ещё и промеж ног. Последнее, что я слышу, это хохот Стэнли и бурчание Фабьена.
ℒℒℒ
Когда я добралась до главного холла, мне едва хватало воздуха. Волосы, уложенные в красивый пучок, болтались во все стороны, лезли в глаза и рот. Остановившись прямо по центру длинной-предлинной комнаты, смахивающей на лобби какой-нибудь пятизвёздочной гостиницы, я с жадностью делаю вдох. Из коридора, откуда я пришла, доносится топот ведунов. Как поступить? Я могла бы добраться до спальни Маренки: может, с возрастом у неё просто сдал слух, и только поэтому она ещё не поприветствовала нас лично. Надо двигаться. Пока ситуация не превратилась в ещё больший сюр.
Дверь с оглушительным скрежетом приоткрывается. Несколько секунд я и ординарий[2] в красном не отрывались друг на друга. Это можно было бы сравнить с бурей, искрой и безумием. Можно было, не будь этот инквизитор возможным отцом Фабьена и тем, кто мучил меня в Дуомо. От абсурда и внезапной вспышки страха не получалось и пальцем пошевелить. Радовало, что остальные инквизиторы были обескуражены не меньше.
— Попалась! — с боевым кличем Стэнли обвивает руками мою талию и приподнимает над полом. Когда он наконец удосужился взглянуть вперёд, то выдал нервное «О». Его руки гораздо сильнее сжались на моей талии, прежде чем он произнёс самую абсурдную вещь, которую только можно было произнести в нашем положении. — Вот так удача. Я ведь давно мечтал исповедаться.
Почти все лица, за исключением одного, вытянулись. Пожалуй, это последнее, что они ожидали услышать. Импульсивный порыв побуждает меня посмотреть в сторону. Там, в глубине коридора, куда свет ламп едва доставал, притаилась знакомая фигура. Фабьен указывал пальцем наверх. Сперва я растерялась. Неужели, удар вышел настолько болезненным, что он желал мне поскорее очутиться в Раю? Но потом до меня дошло. Наверное, он намекал на второй этаж. Именно там находилась спальня Маренки. Подумать об этом дольше не получилось.
— Я был плохим мальчиком. Лгал, воровал, соблазнял… — с всепоглощающей печалью признался Стэнли.
— Что ты несёшь?! — задираю голову, чтобы убедиться в сохранности его разума.
— Тц, — шикнул он, ни на мгновение не прерывая зрительного контакта с инквизиторами. — Каюсь, я слишком очарователен, чтобы зваться обычным человеком. Святой отец, может, я инкуб?
На доли секунд он прячет губы в моих волосах и едва слышно выдыхает: «Когда отпущу, беги». Он казался таким собранным, что я неосознанно сдалась этой уверенности. Хоть душа и грозилась рухнуть куда-то к пяткам.
Бредовые речи не произвели никакого впечатления на непоколебимого ординария со шрамом на щеке. Он коротко махнул двумя пальцами в нашу сторону и первым шагнул за порог.
Стэнли толкает меня, и на трясущихся ногах я бросаюсь в правое крыло, к лестнице.
ℒℒℒ
Идея о том, чтобы разделиться не так уж плоха. По крайней мере за мной гонится не вся десятка, а только трое, четверо? От напряжения сводило мышцы на лице, но коробка с Граалем жгла руку и подгоняла быть ещё более быстрой и, пожалуй, смелой. Я остановилась на последней ступени и обернулась. Всё-таки двое, один из которых, о удача, оказался Кристофером. Вот уж кто точно обрадуется, если схватит меня.По обе стороны от меня стояли огромные напольные вазы. Дорогие на вид. И тяжёлые. Усмехнувшись, я ухватилась за верхнюю часть ближайшей ко мне, повалила на бок и подкатила к краю лестницы.
Услышав мой свист инквизиторы замерли и подняли головы. Ваза неслась на них с большой скоростью, но они всё же успели отскочить и неуклюже повалиться. Кристофер с рыком подскочил на ноги. Не долго думая, я проделала тот же трюк со второй и больше не стала задерживаться. Надолго их это не отвлечёт.
Несмотря на то, что резиденция несильно изменилась с моего последнего визита, сказать, что я отлично помнила расположение всех комнат, было бы преувеличением. Прямо или свернуть? Казалось, от волнения, голова стала абсолютно пустой. Закусываю губу, неуверенно осматриваясь. Маренка терпеть не может жару. Если сверну, окажусь на солнечной стороне. Стоит идти прямо. Дольше метаться нельзя.