— Есть.
— Прошу вас включить и меня в группу! — попросил Шукаев.
— Вам дано задание и разрешен выезд за семьей! — отрезал Ивасьян, на ходу надевая пальто.— Вовсе необязательно поспеть всюду! Займитесь, чем положено!..
Поезд в Нальчик отходил только на другой день в пять часов утра, и Жунид решил, не теряя времени, познакомиться с делом Марии Сысоевой. В его распоряжении были почти сутки.
Снова перелистав следственные документы, он лишь утвердился в своем первоначальном впечатлении, что дело это недаром перешвыривалось, как мячик, из одного района в другой. Не было даже малейшей зацепки. В папке лежали заявление потерпевшей, написанное на тетрадном листе в клеточку неровным ученическим почерком, протокол ее допроса, акт судебно-медицинского освидетельствования, рапорт участкового уполномоченного, переписка между органами дознания Тахтамутаевского и Новотиторовского районов и предписание краевого начальства управлению милиции Адыгеи, о безоговорочном принятии дела к производству и организации розыска преступников. Больше ничего. Ни свидетельских показаний, ни упоминания о подозреваемых лицах — ничего.
Читая протокол допроса Сысоевой, Жунид задержался взглядом на названии станицы. Елизаветинская!.. Стоп... ведь Семен Дуденко из этой же станицы!.. Почему бы не поговорить с ним? Он знает всех и .может рассказать что-либо важное. Во всяком случае — это хоть какая-то ниточка.
Жунид запер папку в сейф, оделся и вышел из управления.
Солнце все-таки пробилось сквозь тучи, туман поднялся, и город повеселел.
На трамвае Шукаев доехал до вокзала, возле которого размещалось здание ТО ОГПУ.
— Передайте оперуполномоченному Мартиросову, что его хотел бы видеть Шукаев,— сказал он вахтеру — Если невспомнит по фамилии, добавьте, что он должен знать меня в связи с вагонной кражей в поезде Москва — Новороссийск.
Вахтер позвонил. Получив разрешение, Жунид поднялся на второй этаж к Мартиросову
— Рад видеть вас,— широко улыбнулся тот. От глаз побежали мелкие морщинки.— Садитесь!
— Решил побеспокоить вас, Георгий Галактионович Минут десять отниму, если позволите.
— Разумеется. Готов служить...
Жунид коротко рассказал о деле Сысоевой.
— Вы в прокуратуре не были? — спросил Мартиросов.
— Нет.
— Так вот... вас, наверное, это обрадует. Прокурор от.казал мне в санкции на арест Дуденко, ввиду его несовершеннолетия. Да и признался он во всем, видимо, чистосердечно. Предложено взять с него подписку о невыезде..
— Вы уже отпустили его?
— Нет еще. Сейчас собираюсь это сделать.. В общем, вы были правы. Паренек он неплохой. Запутался только, а люди не поддержали вовремя... Сейчас его приведут. Да, кстати, проверяя показания Дуденко, я велел вчера вечером сделать обыск в квартире кочегара паровоза Виталия Щербанюка. Кое-что обнаружили. На чердаке и в подвале нашли несколько рулонов похищенных из пакгауза шерстяных тканей. А в доме их сообщника Яшкина — около дюжины чемоданов, украденных у пассажиров. Содержимого, разумеется, нет уже, но улики — налицо. В общем, все прояснилось
Шайка состояла из трех человек: Пруткова, Яшкина и Щербанюка. Орудовала на нашей ветке с осени прошлого года.
Жунид покачал головой.
— Не верится, что только с прошлого года. Пруткову на вид не меньше сорока...
— Он здесь недавно,— объяснил Мартиросов— Типичный рецидивист Еще при царизме дважды судим за грабеж. И при новой власти не унимается. Щербанюка и Яшкина он втянул. А на Дуденко обжегся.
В дверь постучали. -Да?
— Разрешите ввести задержанного? — заглянул в комнату конвоир.
— Давайте его сюда.
Семен Дуденко вошел, робко озираясь.
— Здоровеньки булы!
— Здравствуй,— улыбаясь, ответил Жунид.
На Семена трудно было смотреть без улыбки. Огненно-рыжая копна на голове, тонкие длинные ноги, торчащие из-под короткого пальто Видно, вырос он из него Маленькая рожица в синяках, с незажившей ссадиной на губе уже не казалась такой жалкой: отошел, отоспался в камере. Серые большие глаза его с надеждой остановились на Шукаеве.
— Ну что ж, Семен,— заговорил Мартиросов, тоже улыбаясь,— вот товарищ из угрозыска, небезызвестный тебе, пришел просить чтоб тебя отпустили, имея в виду смягчающие обстоятельства,— ну, то, что ты признался, и все такое. Сейчас дашь подписку о невыезде и — шагом марш.
— Шуткуетё? — усомнился Семен.
— Нет, не шутим. Разумеется, ты должен дать обещание, что с прежним покончено. Да и помочь вот товарищу Шукаеву ты мог бы...