— Та я... со всей радостью! А как же ж! — затараторил парнишка. Он не знал, куда от смущения девать руки, и то засовывал их в карманы, то убирал за спину.— Я усе зроблю, що прикажете!.
— Ну, молодец,— сказал Мартиросов, заполняя документы.— Давай, подписывай.
— Спасибо, Георгий Галактионович,— поблагодарил Жунид.— Ну, друг, потопали.
Когда они вышли из проходной на привокзальную площадь, Семен удивленно, как бы не доверяя себе, покачал головой.
— Что ты?
— Вишь ты, як воно. — невразумительно ответил он. Но Жунид понял:
— Теперь все от тебя самого зависит Станешь на честную дорогу,— значит, будешь человеком
Уже в управлении, усадив Семена перед своим столом, Жунид расспросил его поподробнее.
Оказалось, что после смерти родителей колхоз послал Семена Дуденко на курсы трактористов в Краснодар. Проучившись несколько месяцев, он набедокурил там, и его исключили. Злого умысла с его стороны не было, но ЧП произошло изрядное. Дело в том, что профессия тракториста в глазах Семена была куда менее романтичной, чем, скажем, военное поприще. Тем более, что неподалеку располагалась военная школа. И вот, дежуря по тракторному парку, он бросил свой пост и побежал в школу, просить, чтобы его приняли курсантом. Зря, конечно, ходил; набор только осенью бывает. А за время, пока он отсутствовал, в боксе загорелась пакля и в гараже вспыхнул пожар. Семена прогнали с курсов.
— Когда и как познакомился с Буяном? — спросил Шукаев.
— В аккурат, как выгнали. Пийшов я на речной вокзал., домой хотел йихать. В буфете и встретились. Он меня поил, а потом к себе увел...
— Ясно. Сколько ж тебе лет?
— А семнадцать!
— Ты и родился в Елизаветинской?
— Ага.
— Так. Слушай тогда. В вашей станице заведует аптекой Герасим Сысоев. Старшая его дочь Мария — твоего возраста. Знаешь ее?
— Они живуть сбоку от моего дядьки. Я ж к нему и йихать буду. Билыы мени некуда. А Марийку я знаю Фулиганы ее в прошлом году обидели..
— Правильно. Оказывается, ты все знаешь. А что насчет этих хулиганов слышал?
— Разные байки ходили,— отвечал Дуденко, потрогав запекшийся рубец на губе.— Хлопцев таких, которые на рыбалку ездиют, много у нас...
— Ну ладно. Ты вот что: езжай к дяде и прислушайся там в станице — кто и что говорит об этом. Да приметь, какие парни часто выпивают, кто, может, ухаживает за этой Марией. Спрашивать не спрашивай прямо, а так — слушай и запоминай. Понял?
— А як же. Можно идти?
— Погоди-ка,— покопался Жунид в кармане,— на, это тебе на дорогу и на ботинки. Твои опорки вовсе развалились.
— Спасибо, дядько,— потупился Семен. Потом глаза его снова заискрились надеждой: — А что, хиба я не сумею когда-нибудь попасть в военную школу?!
Жунид похлопал его по плечу — Поживем — увидим. Думаю — сможешь...
2. АФИНСКОЕ ОГРАБЛЕНИЕ
Во второй половине дня опергруппа Ивасьяна прибыла в аул Афипс.
Тучи совсем разошлись. Солнце растапливало остатки снега, на дорогах царила непролазная грязь. Сапоги у всех по колено были перемазаны жидкой глиной.
Обыкновенное само по себе ограбление в Афипском сельпо было тем не менее совершено весьма дерзким способом. Грабители связали сторожа, накрыв его холщовым мешком, и выломали замки. По словам завмага, недоставало полутора тюков шевиота, рулона кашемира и трех отрезов шелковой ткани. Кроме того, из кассы была похищена крупная сумма денег.
Вездесущие мальчишки стайкой бродили за работниками милиции, отчаянно шлепая по лужам.
Служебно-розыскная овчарка Аза привела проводника Губанова и участкового Тамара Эдиджева к дому местного фельдшера. Испуганный шумом у ворот, без шапки, теряя на ходу очки, он выскочил на улицу. Однако обыск не дал никаких результатов — ничего из похищенных товаров ни в доме, ни в сарае у фельдшера не обнаружили.
Губанов снова вернулся к магазину, понуждая Азу взять след. Но на разъезженной колесами машин и бричек улице со времени кражи побывало, видимо, столько народу, что овчарка металась, виновато повизгивая, от одного угла здания к другому. Наконец она натянула поводок и увлекла Губанова в переулок, остановившись возле дома завмага Гиссе Хатхе, грузного низкорослого адыгейца с лицом и осанкой, исполненными собственного достоинства.
— Пожалуйста, ищите,— пожал он плечами, обиженно поджав губы.
И опять обыск оказался безрезультатным. В третий раз Аза шла совсем неуверенно, часто сбиваясь. Возле сельсовета легла и, положив морду на лапы, отказалась идти дальше. Проводник и остальные поняли, что от собаки ничего не добьешься. След потерян.