Что же касается старика с белой бородой клинышком и ватными бровями, то есть Омара Садыка то никто из общавшихся с Хасановым людей, по крайней мере в дни, когда он был взят под наблюдение не видел человека с подобными приметами
— Я хочу посмотреть на этого Хасанова,— сказал Шукаев
— Может быть, вы хоть немного отдохнете? — спросил пожилой седоусый капитан, заместитель начальника новороссийского угрозыска, который занимался опергруппой, прикрепленной к порту.— Глаза у вас красные, как у кроликов Небось, не спали пару ночей? Или больше?
— Было дело,— сказал Вадим Акимович.— Потом отоспимся
Предварительно переодевшись в штатское, поехали в порт Костюмы, которые каждый из них вез из Черкесска в чемоданчике, так основательно измялись, что вид у Жунида и его спутников был довольно жалкий.
— Дачные мужья,— усмехнулся Шукаев, оглядывая свои ноги.— Черт с ним, сойдет и так. Не на свадьбу. Все равно гладиться некогда
Старый деревянный вагончик, служивший временным подсобным помещением для рабочих, стоял на кирпичах в самом начале третьего причала. Он был пуст, когда Жунид, Дараев и усатый капитан вошли внутрь, поднявшись по доске с набитыми поперек планками, заменявшими ступеньки
Сугуров и Маремкулов остались снаружи, войдя в тень каких-то огромных тюков из мешковины, штабелями наваленных один на другой
В вагончике стоял небольшой столик, на нем — в беспорядке брошенные костяшки домино, длинная скамейка вдоль стены и раскладушка, застеленная суровым одеялом
— Он обязательно появится,— сказал капитан, тоже одетый в гражданское и потому казавшийся несколько ниже ростом и как-то домашнее, что ли Усы, слегка пожелтевшие на концах от табака, придавали ему сейчас сходство с одним из казаков, изображенных на знаменитой картине Репина. Жуниду эта ассоциация не давала покоя, потому что он никак не мог вспомнить, на какого именно запорожца похож заместитель начальника новороссийского угрозыска.
Они сели на скамью. Жунид посмотрел в небольшое окошко, из которого были видны узкоколейка, тюки, за которыми пристроились его друзья, и носовая часть наливного судна, возле которого суетились люди, видимо, готовя его к отплытию, потому что какой-то загорелый матрос в серой брезентовой робе уже ослаблял швартовы.
— Руководство порта и этого причала поставлено в известность о вашей миссии? — спросил Шукаев.
— Разумеется Правда, мы в подробности не вдавались, потому что сами их не знаем как следует Но начальство порта осведомлено о нас.
— Значит, если этот Хасанов окажется ПашойТиреем Акбашевым, надо брать его сразу,— сказал Дараев.— Иначе до него в конце концов дойдет или он почувствует слежку
— Да,— согласился Жунид,— рисковать нет смысла.
— Сейчас приближается перерыв,— сказал капитан, посмотрев на часы — Сюда начнут собираться люди Должен прийти и Хасанов Он обыкновенно обедает здесь, в вагончике.
— Тогда мы зря сюда пришли,— встал со скамьи Шукаев.— По-моему, чем меньше портовиков будет знать о нас, тем лучше.
— Если хотите, можем пройти в диспетчерскую, тут рядом. Оттуда хорошо будет видно когда рабочие пойдут на перерыв.
В диспетчерской одно из окон выходило как раз в сторону вагончика. Капитан что-то шепотом сказал немолодому мужчине с желтым больным лицом, который сидел у селектора, давая команды крановщикам и поминутно отвечая на телефонные звонки. Тот кивнул, ответив на их приветствие и одновременно на слова капитана, и снова занялся своим делом, не обращая внимания на незваных гостей.
Жунид и Вадим устроились у окна.
Пробили склянки.
— Сейчас пойдут,— предупредил капитан.— Будьте внимательны.
Хасанов появился последним Возле вагончиков, развернув брезент на бетонном основании причала, расселись грузчики, крановщики, операторы докеры — в промасленных потертых комбинезонах, с зычными голосами, всегда отличающими людей, связавших свою судьбу с морем, и занялись трапезой. Только тогда из-за груды ящиков неторопливой походкой вышел человек в зюйдвестке, довольно чистом синем комбинезоне и кирзовых сапогах. На лацкане комбинезона поблескивало несколько значков. Жунид приник к стеклу.
— Это Хасанов,— почему-то понижая голос, сказал капитан.
— Шрам... смотри, Вадим!
— Вижу.
У бригадира было лицо спокойного, уверенного в себе человека. Слегка седеющие виски, черные горские усики и синеватый подбородок, как у людей, носивших долгие годы бороду. Породистый, с горбинкой, нос, ничего не выражающие нагловатые глаза. На левой щеке — клинообразный шрам.