Тринадцатого должен состояться налет на обоз с товарами для Базоркинского сельпо. Передать Денгизову.
О местонахождении лошадей знает Гибцо Абастов из Орджоникидзе, куда он теперь едет. Вот, пожалуй, главное.
Интересно, удастся ли Вадиму раздобыть что-либо в Орюрте?..
Бричка легко катилась по хорошо наезженной грунтовой дороге, которую то и дело пересекали овраги и балки. До Орджоникидзе, как сказал Зарахмат, оставалось верст двадцать.
За поворотом блеснула река. На другой стороне ее, у самого берега, толпились хатки не известного Жуниду аула.
- Орюрт, - односложно ответил Зарахмат на вопрос Шукаева.
Вода реки сверкала на солнце так, что больно было смотреть. Утих легкий ветерок, поднявшийся с утра, и стало заметно теплее. Жунид сбросил с плеч бурку и снова посмотрел вниз, на реку. Посредине брода двое мужчин возились у двуколки, накренившейся набок. Слетело с оси колесо. В одном из мужчин он сразу же узнал Дараева.
- Останови, Зарахмат! Эй, что там у вас?
Дараев поднял голову. Подошел. Открыл было рот, но Жунид сделал ему знак молчать о том, что они знакомы.
- Да вот, колесо потеряли, - ответил Вадим, незаметно кивнув. - А вы куда едете?
- В город.
- Прихватите меня с собой.
Зарахмат обернулся и, не говоря ни слова, показал Дараеву два пальца. Тот пожал плечами и дал ему двадцать рублей.
- Тебе помочь? - крикнул он своему вознице, все еще возившемуся с колесом.
- Не надо. Аул близко, позову сына…
- Кто вы? - спросил Вадим, подмигнув Жуниду, когда бричка тронулась с места.
- Заготовитель Малкинского конезавода, - с готовностью отвечал Шукаев, улыбаясь. - Приезжал племенного рысака покупать.
- Ну и как?
- Дали мне один адресок в городе…
Дараев, пользуясь тем, что Зарахмат сидит к ним спиной, показал на Орюрт и развел руками. Ничего, мол, добыть не удалось.
Потом ехали молча. Вадим свесил ноги за борт повозки и, временами посматривая на Жунида, пытался по выражению его лица определить, насколько успешным был визит к Балан-Тулхи-Хану. Но Шукаев сидел с непроницаемой физиономией «Погоди, «артист», - злился Дараев - Приедем - намну тебе бока».
- Город, - сказал Зарахмат.
- Давай к базару.
Они миновали старый каменный мост, и бричка затарахтела по мостовой. Вскоре выехали на длинную улицу с бульваром посредине. Такие бульвары типичны были для старых кавказских городов - Ставрополя, Орджоникидзе, Пятигорска и Нальчика. За поворотом раскинулся шумный и пестрый базар.
- Здесь шалдон[40],- изрек Зарахмат.
- Спасибо, что довезли, - сказал Дараев. - До свиданья, - и, соскочив с телеги, пошел через улицу к парикмахерской.
- Прощай, Зарахмат, дальше я - один. Передай поклон эфенди, - сказал Жунид.
- Прощай.
Встретился Шукаев с Вадимом уже в управлении, на совещании, которое проводил Денгизов. Присутствовали там начальник управления милиции Северной Осетии, сотрудники угрозыска и участковые Денгизов уже получил подробный отчет от Жунида.
- Курить можно, товарищи, - сказал Шахим Алиханович - Только откройте форточку. Итак, начнем. Я постараюсь покороче. - Он откинул со лба волосы, пригладил их рукой и продолжал. - Вот что стало нам известно о мулле из Докбуха, благодаря сведениям доставленным товарищем Шукаевым, и данным регбюро, которые я попросил поднять. Сохсташалийского медресе в прошлом, Лялям Бадаев шесть лет тому назад участвовал в ограблении особняка грозненского епископа, за что был осужден. Вышел из тюрьмы в позапрошлом году и осел в Докбухе под именем эфенди Балан-Тулхи-Хана. Он ловко втерся в доверие к верующим приобрел среди них авторитет, но прежнего занятия не оставил и быстро установил связи с Азаматом Мамакаевым. Участие его в приеме людей, явившихся с повинной, понадобилось, как я думаю, для отвода глаз. Только сегодня, буквально час назад, мне стало известно, что он дал согласие на доставку к нему в дом товаров, которые послезавтра должны быть похищены из обоза где-то на подступах к Базоркино. Товарищу Шукаеву удалось узнать еще, что здесь, в городе, есть человек - Гибцо Абастов, - который также связан с бандой и имеет отношение к лошадям, уведенным из Адыгеи. За его домом уже следят.
- Позвольте, - поднялся начальник угрозыска Базаев, очень смуглый, черноволосый осетин. Было ему лет сорок, но темное, без морщин лицо и короткие, по-мальчишески подстриженные под бокс, волосы молодили его. - У меня есть свежие данные…