Да, так все мы думали, но только не Мишка. За работой мы все так увлеклись, что не заметили как разбрелись кто куда. И вдруг крик!
– Отстань, тварь! – Это Роза опять схлестнулась с Мишкой. Как то так вышло, что по близости оказался Виктор. В этот момент по всей округе разнеслась презвонкая оплеуха. Вы думаете это Роза? Ничуть не бывало. Это Мишка, маленький и тщедушный, влепил Розе, большой и пышной, вот такую звучную оплеуху!
Ну, тут уж дудки! Виктор барсом метнулся к Мишке, и в следующий момент, тот уже летел вверх тормашками. Когда мы подбежали, Виктор от всей души охаживал Мишку по мордасам, при этом приговаривая:
– Я тебе покажу, «чем хуже, тем лучше». Я тебе покажу «так и надо»! Я тебе покажу «с волками жить…» Сам ты волчара поганая… Ах ты, свинья! А ну, вставай, собирай банки, скотина.
– На! – Мишка, одной рукой стирая кровь спущенной сопатки, другой скрутил дулю, прямо Виктору в лицо.
– Убью, урод! – Виктор схватил палку…
Не известно, чтобы из этого вышло, не подоспей мы вовремя.
…Мишка сидел, прислонившись спиной к старому пню, а кровь всё сочилась по рыжей, жидкой бородёнке, капая на белую футболку.
– Ну и зачем тебе всё это было надо? – Я подошёл поближе, и пристально заглянул в глаза Мишки.
– А, вот, надо! Мог бы, убил бы его, не задумался!
– Ну, так вызови на дуэль… – Усмехнулась Валентина.
– Ещё чего! Есть другие, более надёжные способы.
– Это, какие же? – Виктор уже немного успокоился.
– Не твоё свинячье дело. – Просипел Мишка.
– Свинья! – Тихо сказала Роза. – Был свинья, свинья и остался. – Она взяла Виктора за руку. – Пошли отсюда. Стоять тут, рядом со скотиной, не хочу.
Мы, все четверо, собрались вместе.
– Ну, что, к морю? – Валентина всё ещё пыталась сгладить ситуацию.
– А как же это? – Роза указала на кучу мусора.
– Потом сожжём… пусть тут посидит среди себе подобных, – Виктор сказал это, усмехнувшись, и смех вдруг вырвался у всех сразу…
Виктор, подогреваемый общим настроем, уже не мог сдержать смех. Он поддел на палку старую, жёлтую, совдепическую газету «Правда» и воткнул её в землю, рядом с Мишкой.
Более не задерживаясь, мы пошли к морю. На свороте тропы, все, как то разом, оглянулись.: Мишка сидел, всё так же. А жёлтая, совдепическая газета, с надписью «Перестроились? Что дальше…» трепыхалась на ветру, на фоне перекошенной Мишкиной гримасы.
– А кто, вообще, он такой? – Виктор обратился к Розе.
– Да, муженёк, мой, бывший. – Ответила Роза.
– Да, повезло тебе. И зачем ему всё это надо? – Виктор всё пытался понять этот феномен.
– А ты не понял?
– Нет.
– Он считает, чем хуже, тем лучше, тем скорее рухнет Союз.
– Из – за бумажек? – засмеялась Валентина – И из за бумажек, тоже… не в последнюю очередь… – Очень серьёзно сказала Роза.
– Зачем же ты этого… Взяла на пикник? – искренне возмутился Виктор.
– Дура, вот и взяла. – Тихо ответила Роза.
…Когда мы вернулись с моря, сытые и посвежевшие, Мишки уже не было. Куча мусора, была вся разбросана, и нам не малых трудов стоило собрать всё, как было.
Мы сидели, с наветренной стороны, и смотрели, как сгорал мусор. Отойти было нельзя – дул ветер.
– Отдохнули, – Сказал, наконец, Виктор со вздохом.
– Да, уж, – ответила за всех Роза.
Шло лето девяностого года. Союз ещё не помышлял о крушении.
И за один рубль, можно было купить литр молока, буханку хлеба и пачку сигарет…
…Тихо вокруг. Глубокая, тёмная, октябрьская ночь воцарилась над Балаклавой. Изредка проплывёт рыбацкая лодка. Разноцветные огоньки отражаются в бухте… Темно, прохладно, тихо. От моря веет теплом: вода ещё не остыла. А с Севера, нет – нет, да дохнёт холодом. И тогда длинные, низкие языки тумана, над самой водой потянутся белыми, волнистыми рукавами. Словно сама Снежная Королева протягивает свои руки, словно щупает: не пора ли навести порядок в этом царстве тепла, неги, и безобразного благодушия?
Но и Африк, да и Левант, не дремлют: ближе к утру дунут тёплым дыханием своим – и нет уже тумана.
Я заснул уже на утре. Цепко держал меня Куприн в своих мудрых руках. Но морской воздух – лучшее снотворное. А поутру – вновь проза. Ах! Как не хочется возиться по шею в копоти и машинном масле. А надо.
В тот день было пасмурно. До полудня я провозился с дизельком – и понял: быстро тут не исправить. Пришлось снимать не только головку, но и сам блок цилиндров. Так что весь салон у меня, и моторный отсек, был в железных «ляльках».