– Послушайте, кэп, я не поняла! – Ближе, в круг дискуссии протиснулась Ольга, жена Тараса. – Да вы просто не человек, а какая-то ходячая идея! Прям таки Достоевский какой-то выискался! Прям-таки распирает его от вселенской любви к человечеству! Поцелуи снискал от сердобольных женщин! Молодец!
На яхте, под южным солнышком, легко поцелуи снискивать! Да ещё под плеск пляжной волны… А вы глазёнки-то разуйте, ишь, растаял от любви к евреям! А вы знаете, что творится в СМИ? А на телевидении? Они тебя к кормушке на понюх не подпустят! А ты им палец в рот класть! Мужик называется! Воин защитник!
– Ну, Оля, ты даёшь! – Это как-то ошалело изрекла Светлана… – ну нельзя же так!
– Им льзя, а нам – нельзя! Так? Я, кстати, тебя, товарка, целовать кэпа не делегировала. Сколько терпеть-то можно! Англичан он любит! А давно они тут погуляли? Чё глазёнки-то отвернул? Кто их сюда звал? А французов кто звал? А турок? Да ещё сардинцев с собой прихватили! Ты, кэп, ещё им в любви объяснись! Памятник им поставь! Мол, так и так, приезжайте, мы всё забыли, извольте-ка повторить ещё разок! На бис! Сколько они тут крови пролили! Драгоценной русской крови! Сколько Толстых, Пушкиных, Лермонтовых, Ломоносовых мы не досчитались? А? Спасибо им за это сказать? С цветами их тут принимать? «мы, европэйци!» Так что ли? При этих словах она гневно посмотрела на Тараса… Тот как-то зябко поёжился, и его сразу потянуло на зевоту…
– А немцы? К ним тоже любовь вселенская припекла? Или может напомнить, как они тут пленных в сорок втором по минным полям гоняли! Или ещё напомнить…
– Лучше не надо Оля… мы всёшки на отдыхе… – Тарас попытался успокоить жену.
– Та сиди вже! На отдыхе! Они те устроят отдых, только зевании!
Тарас ничего не ответил.
Она вновь переключилась на кэпа.
– Вы, что ж думаете, капитан, если солнышко греет, ветерок в алый парус дует, дельфинчики по волнушкам шлёп – шлёп, так и всё хорошо? А вот кончится у вас, у простофиль, нефть, газ, уголь, что запоёте? Нет бы, попридержать! Крым они профукали! Пока что ещё не профукали! Слава богу, мы, славяне, Русичи здесь живём! Как и тысячи лет жили здесь скифы и тавры, предки наши! А вот прогниёт насквозь Европа и Америка, куда они кинутся? Только к нам и кинутся. Где ещё таких добряков и простофиль найдёшь? И уже кинулись… Вот тогда они и спросят у вас, «…а что вы тут, хозяева, под ногами болтаетесь? А не изволите вам выйти вон! А приёмчиков у них, ох, много! И вот, тогда, до вас, до остолопов, дойдёт, что значит «Крым профукали…» Как дошло в своё время до белой эмиграции в Париже! Вот тогда, действительно, поздно будет!
Капитан весь как-то сжался. Да и что было ему ответить?
– Да ты не боись, – Ольга подсела ближе, и ласково погладила Крымова по плечу. – В обиду, мы вас, мужиков «толерантных» не дадим!
Реакция Крымова была неожиданна… – смех, как-то спонтанно вырвался у него из груди. И он начал искренне смеяться…, и сдержаться не было у него силы.
Вслед за ним засмеялась Ольга… Затем и все начали громко смеяться! И смеялись до слёз…
– Ну, ты дала, тётка! – вытирая слёзы, никак не мог успокоиться, капитан. – Ну, ты срезала!
Когда от души все насмеялись, Ольга подсела к Тарасу. Слегка подтолкнув его своими мощными бёдрами.
– Подвинься, что ли, хлопец! Замминистра! Нашёл чем тут козырять! Ладно бы министром был…
Тарас мужественно промолчал. Но тут, неожиданно вступил в диалог молчаливый Юра.
– Ну, раз уж вы, Оля, в мужскую драку полезли, да ещё на правах мужчины, так извольте выслушать, что я вам скажу! Как говорится – откровенность за откровенность! Вы, южане, позволяете себе роскошь молотить всё, что вам в голову влетело в данную секунду… Нимало не страдая, а во что всё это выльется.