Хотя, вроде бы биты не меньше нас, северян. Мы же, северные Русичи, такую роскошь себе позволить не можем. Ибо у каждого в крови глубоко сидит ответственность и память гражданской войны… И мы не забыли. Как нам её навязывали, как нас к ней нудили! А вас вроде бы история ни чему не научила! Задрав штаны, вперёд, в драку! А я, вам, Ольга, скажу – это очень опасно! И получается, чем больше ты любишь свою Родину, тем мудрее, осторожнее надо жить. Главное, ведь сберечь людей. Не вечно же будут править миром аморальные люди… Когда то и они очеловечатся, и к власти станут люди благородные, образованные, гуманные. Альтернативы этому пути нет, иначе все погибнут. Просто напросто. И, кстати, те, кто толкают людей к драке, погибнут так же неизбежно, как и нивчем не повинные люди! Я видел это воочию, в Руанде, и не дай бог увидеть это ещё раз, где бы то ни было.
– Как же вы туда попали, Юрий, в эту Руанду, и хто вас туды звал? – Ольга явно нахмурилась.
– Лично я лечил людей там, они меня туда и звали. И сейчас зовут.
– Это эти чучмеки, что ли люди? – Возмутилась Ольга, – я вон недавно читала, у них там до сих пор людоеды – президенты человечину в холодильниках морозят! Люди!
– Может где-то и морозят, – спокойно ответил Юра, – но те, кого я лечил в Руанде, были люди замечательные, прекрасные люди.
– Да нам-то, что за дело до всех этих чурок! – Тарас неожиданно поддержал Ольгу – они же по деревьям ещё лазят, а мы – европейци… Шож, нет разницы?
– Я бы на твоём месте, Арамис, даже в подпитии, такими словами не кидался. Ты, что же, унизить их хочешь? Поднять свою значимость за их счёт? Пустое дело, хлопчик. Там у меня друзья погибли… Так тебе до них, Тарасик, ещё расти и расти! Во всех отношениях, милейший замминистра… И обижаться вам на меня нечего, – Юра поднял взгляд на Ольгу и Тараса. – Слишком серьёзный вопрос.
– Там погибли ваши друзья, коллеги? – спросил спокойно Крымов, явно пытаясь как то разрядить накал дискуссии.
– Нет, коллеги все выжили… Выжили чудом… И чудо это – три юноши руандийца. Они своими жизнями заплатили за наши… Вот так вот. Хотя, к великому сожалению, нет там никаких руандийцев, а есть хуту и есть тутси.
Два одинаковых с виду чернокожих народа.
– Так что же там, народа два, а государство одно?
– Так точно, народа два. При встрече вы не отличите одних от других… Разве что по одежде. А в душах у них поселилось семя взаимной ненависти. Пришла эта зараза ещё с колониальных времён. Но во что это вылилось! В настоящее самоубийство. И что интересно – по началу и той, и другой стороне казалось – нам ничего не грозит! Мы их сметём, как пыль!
Когда началась пальба, нам, работникам госпиталя, пришлось буквально уносить ноги! И если бы не Джами, если бы не Вик и Роди то не пришлось бы мне быть тут с вами друзья… Мальчишки по двадцать лет. За года четыре до этого, я буквально вытащил их, всех троих с того света… Они в лесу нарвались на мину. К счастью всё обошлось. Они жили рядом с нами, это и спасло их. Калеками не стали. Так вот, пока мы их там штопали и вытягивали, прошло месяца три. И они сильно привязались к нам. Да и мы к ним. Удивительно способные ребятишки. За три месяца русский освоили так, что к выписке мы уже спокойно общались без переводчика. И видели бы вы, как они учили язык! Слов по двадцать, тридцать в день.
– А к чему ты все это нам вещаешь, Атос? Шо, больше поговорить не об чем?
– Ты, наверно, заметил, Арамис, я долго молчал.
– Ну, так и шо?
– А то, милейший, что выслушать тебе всё же придётся, потому что вещаю я это, больше всего для тебя. Хотя, впрочем, и для всех нас.
– А надо, Юрчик? – Таня, как то тихо это сказала и стало ясно – воспоминание это было тяжело для них обоих.
– Ты знаешь, Таньша, я ведь хирург…
– Ну, спасай, спасай…
– Так вот… – Юра слегка задумался, – Подросли наши мальчики, Джами, Вик и Роди. Джами был тутси – а Вик и Роди – хуту, и судьба их развела. Первый стал работать водителем в нашей миссии, а Вик и Роди пошли в полицию. А дружба, что родилась ещё там, в детстве, осталась. Часто они ко мне приходили… вместе жили, как родные.
И вот вдруг грянуло – девяносто четвёртый год! Все как с цепи сорвались! Словно с неба кто-то кинул яблоко раздора. Одни кричат – «…бей тутси, дави тараканов». Другие кричат – «…бей хуту!!! Они хуже зверей!»
И дальше – больше! И как не пытались остановиться – не смогли!
Тут Юра замолчал. Видно было, какой боли стоило ему это воспоминание… Таня даже изменилась с лица. Юра взглянул на неё мельком, но все, же продолжил:
– Может быть тут, на отдыхе, и не место всем этим… воспоминаниям. Надеюсь, ты, Таня меня простишь, всё же я докончу,… Представьте – днём полиция хуту свирепствует по домам – ночью – повстанцы тутси мстят убийцам… Увидеть такое – можно и свихнуться! Не дай вам господь… И днём, и ночью, ползут к нам раненые – а мы лечим, спасаем… И тех, и других! Уже у нас и грузовик загружен. И дан приказ на эвакуацию. И вновь кто-то ползёт… Опять операция! А вокруг стрельба, крики, стоны, мольбы о помощи… Ужас! И тут вбегает Джами и кричит: «Юрий, скорее, надо ехать!