Не удивительно, что во всей последующей литературе, тавры «жестокие и кровожадные» и «дикие» и тому подобное.
Да не так же всё было. Они были просто – напросто умные. Чем и явили, нам, современным балаклавцам, пример мужества и ума!
– Так что ж, Серж, – усмехнулась одна из девчонок-бардесс, – нам теперь так же гостей встречать?
Серж усмехнулся.
– Новые времена, новые подходы. Нет, конечно. Наоборот, чем больше отдыхающих, тем полноценнее экономика. Теперь надо побеждать приезжих вежливостью, культурой, сервисом, да и просто нормальной душой человеческой.
– Да, нам только с западом и конкурировать. Выкинулись из перестройки – на руках часы, есть ещё трусы, да трудовая книжка с тридцатилетним стажем под мышкой. – Это подал голос молчаливый юноша. – У них все бабки, и они же кричат про свободу конкуренции. Конкурировал слон и моська…
– А почему мы так все себя в моськи записали? – Улыбка слетела с уст Сержа, и он стал похож на боксёра. – Лично я не моська. И вообще-то, что пережили мы, мало какой народ пережил. А, значит, мы стали умнее, хитрее, ухватистее. А значит, мы выдержим и эту борьбу за существование. – Серж посмотрел на юношу и добавил, – или ты забыл, что сказал Рузвельт о Севастопольцах?
– Ну, допустим, и не знал… – был ответ.
– А он сказал, мой юный друг, следующее: «Если бы мои ноги могли ходить, я пошёл бы к этим людям пешком, чтобы встать на колени в знак признания величия подвига Севастопольцев, остановивших фашистов у ворот города!» Так-то дружок! А это признание нашей силы и мужества дорогого стоит. А иначе и быть не может. Выживать должны сильнейшие. Это условие выживания людей вообще.
– Но мы-то не люди «вообще». Мы конкретные, ещё вчера, получальщики зарплаты… причём совдепического типа… – ответил юноша.
– А вот нам и исторический шанс не быть рабами! – Засмеялся Серж. Я тоже начал с продажи собственного дома… И не жалею. Хотя, признаться, не раз по лезвию ножа шёл…
– Если людям негде жить, негде лечиться, негде учить детей, это по вашему, нормально? Тем более что всё это у нас было ещё вчера… Кто вас уполномочил с помоями выплескивать и младенцев? – Юноша явно обозлился на Сержа.
Наступила неловкая пауза. Получалось, что Серж, тот самый капиталист, против которых у нас уже была ужасающая гражданская война… и совсем недавно.
Все устремили взор на Сержа.
– Ты, знаешь, друг, – Серж не знал имени юноши, – ты, наверное, решил, что я и есть тот самый капиталист, что за 200 процентов продаст родную маму? И ты думаешь, я не понимаю, чем чревато расслоение людей на сверхбогатых, и нищих?
– А отчего, же вы так рьяно ратуете за власть сильных? Они почти всегда аморальны. Загляните в Интернет… Они уже показали себя… и не раз…
Серж глубоко задумался… Все тоже замолчали. Тишина воцарилась на судне.
Только вода слегка шумела о борт, да ветер начал петь едва уловимую песню свою в снастях. Небо нахмурилось. И ветер сменил направление. Пришлось убрать и грот. Мы пошли только на стакселе.
До конца прогулки Серж не проронил больше ни слова…
Губанов
Итак, я стал счастливым обладателем SABBа. На мою попытку заикнуться о деньгах, Серж только усмехнулся… «Сиди вже» – только и сказал.
Но так как мотор этот тонул, пришлось его отдать на полную профилактику.
Так что у меня выдалась неделька чисто на «Гикию» Без всяких болтов и гаек. А надо сказать, расхристалась она у меня донельзя!
В это осеннее утро мне повезло: рыбаки убрали свои сети с широкого лесхозовского причала. И я быстренько раскинул свои паруса. А надо сказать денёк был сказочный. Утро, слегка туманное, подарило тёплый мягкий бриз. И сразу всё вокруг засияло золотистыми солнечными лучами. И море пахло морем. Это, наверное, от того, что рыбаки убрали сети, и аромат морских глубин впитался в доски причала.
После прошедшего шторма причал наш уцелел, в отличие от причала спасалки. И не только уцелел, но и стал кристально чист и вымыт волнами и ветром. И прогрет октябрьским ласковым солнцем. Когда же улучшать свои паруса, если не сегодня? Классическое яхтенное вооружение явно было не по нутру «Гикии», и она всячески противилась этому. Она как бы говорила мне: «Ну, неужели ты не видишь, я же маленькая шхуна 19 века! Поставь вооружение шлюпа на одной рее, и всё пойдёт как по маслу!»
Так оно и вышло. Я испытал это, казалось бы устаревшее вооружение, и «Гикия» полетела как ласточка. Но чтобы всё работало на «ять», надо было сделать уйму подгонок, вплоть до полного перешивания стакселя. Чем я и занялся. Работа кропотливая, стежок за стежком, цыганской иголкой.