Поднявшись на лифте на самый верх этого муравейника, я оказался в огромном помещении, условно разделенном скамеечками и зонами отдыха. Здесь были аттракционы для детей, игровые комнаты, по стенам расползлись футкорты и маленькие рестораны. И только дойдя до конца зала, я понял, как не ошибся, придя сюда. Огромные десятиметровые окна от пола до потолка открывали город. Я сразу занял столик возле этой прозрачной стены, предварительно сделав заказ. Хотелось чего-нибудь необычного и я решил взять себе осетинский пирог и большой стакан черного кофе. Глядя на солнечный город через прозрачную стену, ощущая вкус горячего сырного пирога, я чувствовал как возвращаюсь в реальность. А после глотка кофе, даже ощутил зачатки хорошего настроения. И тут ко мне подсел он. Я терпеть не могу попрошаек. Я понимаю, что зарекаться не стоит, и ситуации у людей бывают разные, но так же я знаю, что это заработок. Только заработок на чистых человеческих чувствах. Заработок на редком желании человеческого существа быть хорошим. Заработок, который выковыривает остатки порядочности и сострадания, даже у самых лучших представителей хомо сапиенс. И потому я стараюсь его не поощрять. Тем более, что передо мной сидел мужчина, пусть и пожилой, да и побитый жизнью. Хотя, кто знает, чем он побит, может, тлетворным влиянием излишеств. Да и одет хорошо, может, в не очень свежую, но хорошую одежду: пиджак на тонкую рубашку, брюки.
— Вы не могли бы уделить мне немного времени? — спросил мужчина чуть хрипловатым голосом.
Хотелось его, конечно, автоматически прогнать. Но его чисто выбритое, умное лицо, вызывало интерес.
— Ну, не знаю. У меня денег почти нет, — сразу решил обозначить я, хотя на самом деле в кармане, кроме мелочи, прилипла к сигаретной пачке неразмененная тысяча.
— В моем положение даже «почти» может очень пригодиться, — спокойно, совсем не заискивающе, ответил мужчина. — Я хотел бы предложить вам купить книгу.
На столе появился потрепанный томик Жана-Поля Сартра «Слова».
— Вы не смотрите, что книга в таком состоянии, — продолжил мужчина. — Все страницы на месте, а корешки аккуратно подклеены. К тому же, ее состояние лишь говорит о ее востребованности. И мне почему-то кажется, что вам она подойдет. У меня с собой есть еще пара книжек, но мне кажется, именно это — ваша.
Чтобы это значило? Я смотрел на книгу и не хотел к ней прикасаться. Кто знает, кто и какими руками ее трогал. С другой стороны, человек был явно интеллигентного вида. Скорей всего это его личная книга, и ему просто нужны деньги. Просить он не хочет, стоять на улице тоже, и вот решил, что коммивояжерство это более приемлемый способ заработать. Что же, достойно.
— И сколько вы хотите за нее? — стараясь быть вежливым, спросил я.
— Сто пятьдесят рублей.
— Ого. За эту книгу.
— Эта книга стоит гораздо больше, — тон был спокойным, но глаза мужчина стали стеклянными, а выражение из дружелюбного превратилось в нейтральное — обиделся.
— Я не спорю, — я быстренько решил исправить ситуацию. — Просто хотел сказать, что она не новая, хотя я уже давно не покупал книги на бумаге.
— Да, — глаза мужчины как-то потускнели. — Все читают сейчас с экрана. Это ужасная привычка. Совершенно другой уровень восприятия произведения. Ведь с экрана — это уже не книга, это просто информация, которая и воспринимается общим потоком. Книга — сама по себе вещь, не имеющая аналогов. Это единственный предмет материальной действительности, в котором сосредотачивается искусство. Как можно унести восприятие живой музыки, а восхищение от картины? А книга сама по себе эмоция, к которой можно прикоснуться, которую можно ощутить. Впрочем, ваше поколение уже не так трепетно относится к книгам.
— Да уж, — согласился я. — Книга сегодня скорее обуза, занимающая место в квартире. Честно говоря, я и сам, как переехал, бумажные книги еще не покупал. В сети можно почти всегда найти любое произведение. И это, — я показал взглядом на книгу, — тоже.
— Конечно, — усмехнулся мужчина, — в доме очень практично иметь пустые места.
Он замолчал и я подумал, что больше ничего не услышу. Но неожиданно он поднял взгляд и усмехнулся еще раз, но как-то иначе, добрее что ли.
— А хотите, юноша, — спросил он, — я вам в довесок продам еще и историю, которая связана с этой книгой. За ту же цену, естественно. Книгами вас не удивишь, но истории вы ведь до сих пор очень любите. И артефакты с ними связанные тоже. Вот и возьмете эту книгу, как артефакт к моей истории. Будете друзьям рассказывать и демонстрировать как живое свидетельство. Договорились?