— Говорит? Так вы до сих пор общаетесь?
— «Общаетесь», ты что. Я как, только ее увидел, как снова вернулся в тот самый плацкарт. Все чувства наружу. Говорю, делай со мной что хочешь, но я больше тебя никуда не отпущу. А она снова зарыдала и говорит, что сама меня не отпустит.
— А ваша жена, дети?
— Дети взрослые, им что. Хотя дочь до сих пор не разговаривает. А жена, я говорил, она мудрая. Мы общаемся.
Я недоверчиво оглядел рассказчика. Ну, допустим, с работы ушел, но разве не смог найти новою, да и любовь его вроде при работе была, с чего он книги по торговым центрам продает?
— Думаешь, почему я попрошайничаю? — угадал мои мысли мужчина.
— Вы не попрошайничаете, — ответил я. — Но да, книги продавать, мне кажется, тоже не должны.
— Так бывает, — сказал мужчина, и его черты резко заострились, словно он почувствовал себя плохо. — Так бывает, — повторил он. — Когда ты добиваешься чего-то, оно вдруг ускользает. Мы не долго вместе были, полгода, может быть. У нее сердце и так шалило, а мое появление, видимо, совсем ее допекло. Ну, а куда я теперь? Я обещал, что больше никуда ее не отпущу. Каждую субботу видимся.
Он отвернулся к огромному окну и стал смотреть на проезжающие мимо машины.
Что я мог сказать? Есть вещи, о которых можно только молчать. Я достал тысячную купюру и положил перед ним. Эта зеленная бумажка очень нелепо смотрелась на столе.
— У меня нет сдачи, — спокойно сказал мужчина.
— Жаль, что у меня нет больше, — ответил я. — Я покупаю вашу книгу и историю. Только, знаете, я не буду ее рассказывать друзьям. Но, если вы разрешите, я вставлю ее в свой роман. Где-нибудь посередине главы, так чтоб было заметно.
— О чем роман? — спросил он, впервые заинтересовано посмотрев на меня.
— Как все романы, — ответил я, — о любви. Только скажите, это все — правда?
— Правда? — усмехнулся мужчина и забрал мятую купюру со стола, — правда, это лишь события, в которые хочется верить. А верим мы в те события, которые хотим, чтоб были правдой. Это очень хорошая книга, и это правда. Спасибо, что уделили мне время.
Мужчина встал и, не торопясь, закинув на плечо сумку, направился к выходу.
Я провожал его взглядом, пока он не скрылся за киноафишей, потом повернулся к окну. Вид уже не так впечатлял. Гораздо сильнее приковывал взгляд томик Сартра. Я еще раз посмотрел на форзац, где на самом верху ютился аккуратно выведенный синей ручкой адрес, а потом открыл книгу наугад, попав на самую середину. И первые строчки, которые бросились в глаза: «…чем бессмысленней жизнь, тем непереносимее мысль о смерти», заставили меня открыть первую страницу. Второй раз за день, я держал нечто волшебное и удивительное в руках.