Чертов Сокол.
— Пойдем? — чуть задыхаясь, спросила Саша.
— Пойдем, — немного расстроено, ответил я.
Мы выбрались на берег, держась за руки, словно в этом был смысл, словно пока мы были в воде, нам надо было чувствовать друг друга. И как только ступни коснулись песка, магия исчезла. Саша мягко, но непреклонно разрушила наше единение.
— Наигрались? — чуть злее, чем хотел, спросил я.
— Да, — ответил Сокол, не глядя мне в глаза. — К тому же, Юля ногу поранила.
— Сильно? — встревожилась Саша.
— Пустяки, — ответил Кир, обрабатывая щиколотку несчастной йодом.
— Запасливый, — сказал я, имея в виду антисептик и пластыри.
— Так не в первый раз, — ответил Кир.
— Он у нас врач, — зачем-то пояснил Лелик.
— Еще не врач, — уточник Кир и налепил пластырь девушке на ногу.
— Надо обеззаразить, — сказал Димон и протянул Оля стаканчик с сангрией.
— Может, и остальным нальешь, — заметил Сокол, — раз уж взял коробку.
— Конечно, — ответил Димон, и стал наполнять стаканчики.
Вдруг лицо Сокола изменилось. Оно стало напряженным и немного испуганным.
— Я извиняюсь, молодые люди, не хотел мешать.
Я сидел спиной к подошедшему, поэтому не сразу оценил, почему у всех так вытянулись лица. Но как только повернулся, сразу догадался — к нам подошел один из серьезных, которые отдыхали на пляже чуть в стороне от всех. И хоть он был вежлив, и не казался сильно пьяным, зоновские наколки, рассыпанные по всему телу, нагоняли жути.
— Я вижу, вы отдыхаете, а инструмент пока лежит без дела, — продолжил мужчина, безошибочно обращаясь к хозяину инструмента. — Я сыграю пару песен друзьям. — Это был вопрос, но прозвучал как утверждение. Хотя мужчина не делал никаких попыток самостоятельно забрать гитару, он именно интересовался, вроде как, по-приятельски.
Сокол явно растерялся, он переглянулся с Леликом и Димоном — видимо, с кем он привык советоваться, но Лелик опустил очи долу, ковыряя пластиковой вилкой кусок колбасы, а Димон лучше бы молчал.
— Мы сами сейчас играть будем, — сказал он, чуть дрожащим голосом.
— Но сейчас ведь не играете, — резонно заметил мужчина. — Да я всего на пару песен.
Сокол в отчаянии посмотрел на меня. Вот уж дудки, решай сам, раз такой инициативный. Я не мог ему еще простить, что он нас Сашей выгнал из воды. Я пожал плечами, мол, как решишь.
— Ну и отличненько, — приняв молчание как согласие, мужчина очень деликатно забрал гитару.
— Вот, блин, — засуетился Сокол, когда мужчина отошел к своим и стал что-то наигрывать, — я ее все утро настраивал.
— Так не отдавал бы, если жалко, — заметил я.
— Ага, не отдавал бы, — Сокол смутился и бросил взгляд на Сашу, — я как-то не очень боец.
— Ты шутишь? — усмехнулся я. — Никто с тобой здесь не стал бы драться из-за гитары. Общественное место, полно людей, а эти, — я мотнул головой в сторону прозвучавшего шансона, — явно понимают, что из-за глупости влипать не стоит. Да и потом, нас здесь пятеро здоровых парней, при желании справились бы.
— А если у них ножи? — решила вступиться фанатка за свой объект обожания.
— А у нас есть вилки, — пошутил я, подняв с покрывала одноразовый прибор.
— Ладно, — наконец выдохнул Сокол, — не забирать же. Принесут.
А вот в этом я сомневался, уж очень очевидно все струсили, явно давая понять гражданину, что напрягаться и таскать гитару туда-сюда нет никакого смысла. Но я не стал расстраивать своего крышного брата раньше времени. Не хотелось портить настроение, после наших с Сашей заплывов, ну и зол я был еще на него.
Мы продолжили пить, общаться, а я все больше тонул, и сколько не подныривал, пальцы так и не могли нащупать дна. Саша вела себя словно ничего не произошло. Опять. Игра это такая? Она ведь меня не гонит, но и не зовет. На какое-то мгновение мне кажется, что мы пара, но как только начинаю утверждаться в этой мысли, так сразу натыкаюсь на ледяной взгляд непонимания. Кошки-мышки.
— Не хочешь еще раз сплавать? — предложил я Саше.
— Нет, — ответила она после небольшой паузы. — Я и так норму перевыполнила. Обычно я на речке максимум по колено.
— Обычно ты боишься утонуть, — заметил я.
— Я и сейчас боюсь, — ответила она, и отошла к Юле интересоваться про порезанную ногу.
— А я окунусь, — неизвестно кому сказал я, — надо остудиться.
Река, особенно чистая, а та река была чистой, дарит сил лучше любого моря. С пресной водой стоит подружиться, она не будет просто так тебя держать — ей нужны усилия, но если ты понял ее, никакие шальные волны не собьют твой настрой. В ширину река была не очень большой — метров сто двадцать примерно. Мне хотелось сделать чего-нибудь идиотского, и я ее переплыл. На другом берегу не было захода — одни коряги да камыши, но когда устаешь от воды готов выбраться на сушу хоть через терновый куст.