Глава 13
Это странное, пьянящее чувство, когда в первый раз оказываешься у девушки дома. Все кажется каким-то волшебным, наполненным романтикой и смыслом. Саша не замечала моего волнения, а может, делала вид. Она оставила меня в единственной комнате, а сама ускакала на кухню делать чай. Комната была небольшой, но явно с претензией на роскошь, будто хозяин хотел спрятать за дорогой отделкой бедность пространства. На стене аккуратно висел тонкий телевизор, размерами точно совпадающий с небольшими картинами, украшавшими стены. Вместо шкафов, антресолей и другой обычной для гостиной мебели знаковым атрибутом возвышался огромный стеллаж, заставленный книгами в два ряда. Книги были сплошь из собраний и коллекционных изданий, они четко гармонировали с обоями и дверью, впрочем, это все же были великие книги.
— Подключил? — спросила Саша, появившись в комнате с бутербродом в руке.
— Розетку ищу, — соврал я.
— Чего ее искать? Вон она — под телевизором.
— Сейчас все сделаю.
Я полез в коробку, которую мы притащили к ней домой, и стал распаковывать новенький проигрыватель. Удивительное дело — кто-то слушает пластинки в наше время, но еще более удивительно, что кто-то их выпускает. И совсем за гранью, что существуют новые! проигрыватели для пластинок. Да, они выглядят современно и стильно, занимают немного места, а звучат только «hi-fi», в них есть место для флэшек, но, блин, они же играют пластинки.
Когда Саша попросила меня помочь ей купить такую штуку, я подумал, что это будет что-то из раритета, что валяется хламом в любом гараже, или бессовестно продается на радиорынке. И я никак не ожидал оказаться в одном из самых крупных магазинов бытовой техники. Я думал Саша шутит, но нет, рядом с проекционными часами, между очками для виртуальной реальности и беспроводными наушниками стоял настоящий проигрыватель для винила. Вот так бывает. Думаешь, что знаешь все про этот мир, все про него понимаешь, а тут — винил. Мне даже на секунду захотелось обежать другие отделы магазина, чтобы найти что-нибудь такое же нелепое из прошлого. Хотя, чтобы я мог найти: портативный телеграф или керосиновую лампу? Кто знает. Однако, вафельницы тоже кто-то покупает.
В любом случае, было непонятно, зачем современной девушке проигрыватель, пока эта девушка не пояснила, что — в подарок. Оказывается, мой крышный брат скромно умолчал о своем дне рождении. При этом на саму вечеринку меня позвал, просто заострять не стал на поводе. А вот друзья точно знали в честь чего будут пить, и решили скинуться их фронтмену на странный подарок. Я смутно помнил коллекцию пыльных пластинок у Сокола дома, но не думал, что это его увлечение. Такие собрания обычно хранят люди постарше, такие, как отец Сокола.
Я включил эту чудо — машину, диск стал раскручиваться, замигала какая-то лампочка.
— Вроде работает, — сказал я.
— Надо пластинку поставить, — сказала Саша и притащила откуда-то большой красный конверт.
Ловким движением девушка достала черный диск и, не прицеливаясь, нанизала его на сердечник. Потом двумя пальцами, грациозно, как берут за ножку бокала, захватила лапку звукоснимателя и хирургически точно опустила иглу на еле видимую звуковую дорожку пластинки. Тихо забегали клавиши, начиная очень знакомую мелодию.
— Это к Элизе! — вспомнил я, — Бетховен.
— Почему так тихо? — спросила Саша, насупившись.
— Сейчас.
Я подкрутил ручку громкости и все скромное пространство комнаты заволокло мелодией. Стало вдруг так хорошо. Тихо щелкнул вскипевший на кухне чайник, но Саша не торопилась на кухню. Она села рядом со мной, прислонившись к стене, вытянув свои красивые загорелые ноги. Я лег на спину, положив свою голову ей на колени, это не выглядело как хамство, это было очень естественно. Словно почувствовав это тоже, она положила мне руку на лоб, потом ее пальцы скользнули к темени, пробивая хрупкими фалангами маленькие бороздки сквозь пушистый ежик. Я вдруг почувствовал себя котом, которого ласкают нежные руки хозяйки. Хотелось мурчать, но я зачем-то заговорил.
— По поводу нашего поцелуя, там, на реке.
Рука, нежно поглаживающая меня по голове, вдруг остановилась.
— Я просто хочу понять, что это было?
— Порыв, — спокойно ответила Саша и продолжила гладить мои волосы.
— Только тогда?
Рука вновь замерла на секунду, но потом продолжила приятные мне движения.
— Не только.
Не только! Это означало… Это означало…
Я потянулся к ее губам. Она ответила на поцелуй. Сев рядом, продолжая этот дивный акт, я стал гладить ее рукой, разжигать, подбадривать, настаивать.