Вдруг все закричали: «Робот! Робот плывет!» Действительно, к лагерю приближался робот. Он был сделан из легких полимеров и потонуть не мог. Мы еще не успели сообразить, как это робот очутился в воде, а Маша уже бросилась его спасать. Я побежал к ней.
Соловьев догнал меня и на ходу обвязал веревкой. Маша плыла, держа робота за руку, быстрое течение сносило ее вниз. Я успел перехватить ее, и мы выбрались на берег. Маша страшно промерзла и разбилась о камни, но лицо у нее было торжествующее. Ей дали коньяку, и Этель увела ее в палатку переодеваться.
Прибежали Мак-Кинли и Эдварде. Они были вне себя. Даже флегматичный Мак-Кинли прямо-таки зубами скрежетал от досады и горя. Они, оказывается, после нашего ухода взглянули на экран телевизора и увидели на краю террасы какой-то интересный прибор. Робот пошел туда; потом там же обнаружилась еще какая-то коробка с отверстиями. Мак-Кинли, управлявший роботом, видел, что в сумке уже нет места, и приказал роботу крепко держать новые находки в руках. После этого они пошли к ущелью, чтоб начать подъем робота — и тут эта проклятая красная глыба рухнула в реку. Прежде, чем они добежали до блока, уровень воды в реке резко повысился, волны хлестнули на террасу и смыли «Железную маску».
Узнав, что Маша вытащила робота из реки, они замерли и уставились на нас. Я уже вышел из палатки и видел, как посерело лицо Эдвардса и как Мак-Кинли, судорожно глотнув воздух, спросил:
— Как вы допустили, чтоб мисс Мэри полезла в эту воду?
Ему наперебой начали объяснять, что кинулась Маша в реку неожиданно, увидев плывущего робота, что она отделалась легкими ушибами и царапинами.
— Боже мой! — выговорил наконец Мак-Кинли. — Да ведь вода смыла все с той террасы. Вода теперь заражена!
Все окаменели. В ту же минуту из палатки показалась Этель Престон.
— Мэри плохо, — сказала она. — Мэри потеряла сознание.
Тут и мне стало плохо. Я почувствовал смертельную слабость и лег на камни. Меня подняли и отнесли в ту же палатку, где была Маша. Она лежала навзничь, закинув голову. Мокрые светлые волосы прилипли к щеке. На минуту нас оставили одних.
— Маша! — позвал я, с трудом приподнимаясь на локте. Машенька!
Она не шевельнулась, но я видел, что она дышит. Я из последних сил подполз к ней; прижался головой к ее руке — и застонал от ужаса. На концах ее пальцев уже проступили бархатисто-черные пятна…
— Черная Смерть! — прошептал я. — Черная Смерть!
В палатку вошли товарищи, но я этого уже не видел — я тоже потерял сознание.
На этом, собственно, и кончается мой рассказ. Все, что случилось потом в лагере, я помню, как сквозь сон, отрывочно и смутно. Я несколько раз приходил а сознание, но Машу уже не видел — она умерла через час после катастрофы. Меня индейцы на носилках дотащили до той деревушки, где жил когда-то де Фарнесио. Оттуда Этель Престон удалось связаться с Сант-Яго, вызвать самолет. Я долго лежал в клинике Сант-Яго: потом мне стало немного лучше и меня самолетом транспортировали в Москву.
Только в Москве я стал понемногу приходить в себя — в том смысле, что начал вспоминать и думать. До тех пор я хоть и был в сознании и на вопросы отвечал, но мне было все безразлично. Словно жизнь уже давным давно кончилась, а вокруг тебя ходят какие-то тени. Я ничего не помнил и ничто меня не заботило.
И вот однажды я проснулся под утро. Уже рассвело; в окно заглядывали ветви березы в свежей, ярко-зеленой листве. Я знал и раньше, что нахожусь в Москве и что уже кончается апрель, но до меня это как-то не доходило. А тут я вдруг почувствовал нежность к березе, и к воробьям на подоконнике, и к бледному рассветному небу — ко всему на свете. И в эту минуту я впервые понял, что остался жив.
А потом пришли воспоминания… Но и это была жизнь…
Вместо эпилога сообщу читателям о дальнейшей работе экспедиции. Собственно, работа эта закончилась — или, вернее, оборвалась — в час катастрофы. Вода все смыла с террасы; даже в сумке робота почти ничего не осталось. Робот получил повреждения (но его, говорят, уже отремонтировали). Оставаться возле ущелья было и опасно, и совершенно не нужно. К счастью, лагерь пострадал не так сильно, как можно было ожидать. Погибли Машины гербарии, которые она с такой радостью собирала; унесла вода и интересную геологическую коллекцию Эдвардса, и мои катушки с пленками; пропала часть продуктов и спальных мешков. Но палатка, в которой жили руководители экспедиции, ничуть не пострадала, а все «марсианские» материалы хранились именно в ней. Так что блестящий успех экспедиции нельзя подвергнуть никакому сомнению.
Работа экспедиции, разумеется, далеко не закончена. Во-первых, еще не изучены добытые материалы, не расшифрованы знаки на пластинках. Во-вторых, — и это главное — руководители наши считают, что цель их достигнута лишь наполовину.
В самом деле, ведь мечтой Осборна, как и Соловьева, является установление межпланетных связей. Конечно, эта мечта рано или поздно осуществится и независимо от данных, добытых экспедицией. Луна уже начинает осваиваться жителями Земли; Марс и Венера — на очереди. Но именно сейчас, перед тем, как начать штурм Марса и Венеры — наших ближайших соседей по космосу, — надо найти и разумно использовать все, что может помочь успеху этого сложного дела. Марсианская астронавтика обогнала земную, пусть не так уж и намного, — ибо что такое несколько столетий в масштабах космоса! — и важно установить, какими путями они достигли цели. Но важнее другое точные и разносторонние сведения о жизни на Марсе и о марсианской цивилизации, те сведения, которые не добудешь и при помощи ракет-разведчиков.
Но работа нашей экспедиции пока позволяет установить со всей очевидностью лишь одно: в XVI веке на Марсе была катастрофа, и в это время марсиане прилетали на Землю. Об остальном можно лишь строить догадки. Конечно, специалисты сумеют извлечь немало ценных сведений, изучая доставленные экспедицией части звездолета и различные приборы. Но я этого будет недостаточно. Мы не узнаем, например, языка марсиан. Большинство экспертов поддерживает мнение Соловьева о том, что на пластинке Мендосы выгравированы цифры и формулы, а не словесный текст…
А между тем где-то, еще в безлюдных горах, наверное, сохранились остатки других звездолетов и — кто знает, — может быть, более ценные для науки. Судя по всему, межпланетных кораблей у марсиан было немало, во всяком случае, не только те два, чьи места высадки мы пока обнаружили. И можно надеяться, что некоторые из них тоже достигли Земли. Значит, нужно, необходимо их искать. Ведь эти находки могут ускорить и облегчить штурм космоса, уменьшить число неизбежных в этом деле потерь и промахов, спасти жизнь и здоровье первым смельчакам, которые покинут Землю.
Вспышки, наблюдавшиеся на Марсе, по-видимому, свидетельствуют о том, что там и сейчас живут мыслящие существа, находящиеся на высокой ступени развития, и что мы имеем все основания ожидать нового их визита к нам. Ведь восстанавливать легче, чем искать заново, и как бы ни велика была катастрофа, обрушившаяся на Марс, видимо, его жители за три века успели многое исправить. Но, разумеется, мы не можем сидеть и ждать нового посещения марсиан, тем более, что оно, может быть, состоится лишь после того, как жители Земли побывают на Марсе. Параллельно с развитием астронавтики, с пробными полетами в космос, надо отыскивать другие пункты высадки космических кораблей.
Но с такой задачей не может справиться никакая экспедиция, как бы она ни была хорошо снаряжена, как бы самоотверженно ни работали ее участники. Поиски следов марсиан на Земле должны стать делом всего человечества. Именно — всего человечества. Тут важно активное участие не только великих наций. Может быть, — и даже скорее всего — опять окажут неоценимую помощь в поисках какие-нибудь маленькие горные племена, живущие вдалеке от цивилизации, среди скал и снегов. Легенды о Сынах Неба, загадочные находки, рассказы о таинственных местах, где гибнет каждый, кто туда забрел, — все это может стать ценнейшим материалом для окончательной разгадки тайны…
Я завидую Соловьеву. Он вместе с Осборном и Мак-Кинли разъезжает по разным странам, рассказывает об экспедиции, демонстрирует находки — и, уж конечно, потрясающую марсианскую хронику. Все новые и новые страны заявляют о своем желании помочь экспедиции, а письмами от частных лиц наши руководители просто завалены. Они уже объездили всю Европу, Северную Америку, теперь поедут в Южную Америку, в Азию, в Африку, в Австралию. Они полны энтузиазма, и бесконечный этот путь их ничуть не пугает. Конечно, можно было бы составить еще одну «агитбригаду» такого типа, но ведь пластинка-то с фильмом, как выяснилось, одна! А это — самое важное и эффектное доказательство правоты их слов… Желаю вам успеха, друзья!