-Да нууу, нафиг, - тут же сморщился Антоха.
-Хороший человек туда работать не пойдёт, - вслед за другом философски заключил Изергин. - Не считается…
Обречённо вздохнула и дала для профилактики два слабых подзатыльника этой парочке, после чего уже одна продолжила движение в сторону дома, размышляя над нашим разговором. Я хоть и не разделяла детской уверенности в том, что полицейские есть “мусора”, но и в героев тоже как-то верить давно перестала. И снова пыталась примерить хоть одну из известных мне категорий на несчастную голову Савицкого, но отчего-то он не желал вписываться ни в одну систему координат, выстроенную мной за годы жизни.
Правда, все мысли сразу ушли на дальний план, стоило лишь перешагнуть порог квартиры и обнаружить на кухне погром, учинённый котом. Подоконники у меня были узкие и уставленные цветами, зато кот широкий и не в меру любящий сидеть на окне. Смерив эту рыжую сволочь злым взглядом, я пообещала Фильке, что в следующий раз это не цветы полетят с подоконника, а он, причём за окно. Кот моей уверенности не разделил, поэтому нагло зевнул и ушёл в единственную комнату моей квартиры, должно быть, примеряться к следующему подоконнику.
-Дом, милый дом, - вслух произнесла я и устало поплелась убираться на кухне, прикидывая размах предстоящих работ и возможное количество отдыха перед завтрашним рабочим днём, которое очень резко сократилось.
Паша вспоминался мне ещё не раз на протяжении следующих недель, особенно когда родители вернулись с дачи и мама потребовала обратно ведро из-под малины. Но всё равно этого оказалось недостаточно, чтобы окончательно зависнуть на этом неясном мне человеке, и уже к началу июля я и думать забыла обо всём, что случилось.
Глава 6
За пару дней до начала отпуска меня вызвали к завучу.
В школе на тот момент было практически безлюдно. Почти весь коллектив находился в отпусках, одна лишь трудовая бригада школьников под неустанным контролем пары учителей облагораживала родные пенаты. По-хорошему, мне тоже полагалось уже отдыхать, но две недели из положенного мне срока я отгуляла осенью, когда жизненные обстоятельства сложились так, что мне срочно понадобилось уехать из города.
Экзамены, выпускные и даже пришкольный лагерь уже давно успели отгреметь, оставались одни ремонтные работы, в которых я была откровенно слаба. Когда мне требовалось сделать что-то в кабинете, я звонила папе и признавалась в своём бессилии. Обычно он приезжал через пару дней ко мне на работу и чинил кран, прибивал плинтус, менял лампочку и дальше по списку. Можно было, конечно, напрячь завхоза, но с папой было как-то надёжней. А ещё мне как классному руководителю полагалось замотивировать родителей моих семиклашек на приведение кабинета в порядок к новому учебному году. А мне каждый раз было настолько неудобно поднимать перед ними денежные вопросы, хватало уже того, что родительский комитет каждый год стоически красил мне парты. Поэтому моя дурная голова любила тратить нехилую часть своих заработков на содержание школьной собственности, на которой вот уже лет тридцать висела одна и та же табличка “Кабинет иностранного языка № 13”.
Число считалось знаковым, и в местных кулуарах кабинет звался не иначе как “Табакерка”, где мне отводилась роль чёрта, ибо вечно умела/любила/практиковала создавать всем (в том числе и себе) проблемы на голову.
Но сейчас мы не об этом. Если кратко, то две лишние недели между экзаменами и отпуском дали мне возможность закрыть все свои хвосты, не только в ремонте кабинета, но в том числе и написании всевозможных отчётов, что изрядно напугало руководителя нашего метод. объединения, ибо по традиции я обычно сдавалась последней, и то после десятого пинка и шестисотого напоминания. К работе на пришкольном участке меня особо не допускали, в тайне полагая, что одним земляным снеговиком дело не окончится. Поэтому я просто слонялась по школе, исполняя роль дежурного стрелочника, на которого свешивали всё, что ни попадя.
Итак, мне оставалось всего лишь пара дней до отпуска, когда завуч попросила зайти к ней.
-Ксюш, завтра поедешь в следственный комитет.
-Зачем? - слегка переполошилась, прикидывая в голове, где успела нагрешить.
-Сегодня позвонили, попросили предоставить хоть кого-нибудь.
По закону допрос несовершеннолетних должен был вестись в присутствии педагогов, преимущественно психолога или социального работника.
-А я-то тут причём?
Ольга Николаевна устало потёрла переносицу и глянула на меня с выражением лица: “Ты сама, что ли, не понимаешь?!”.