– Нежить! – в ужасе закричал несчастный рыцарь и попытался вырваться, но получилось, что лишь неловко подёргался, позвякивая доспехами.
Реакция полутрупа оказалась вполне предсказуемой. Он поднёс Лоренса ближе к себе, так, чтобы их глаза были напротив, и прохрипел:
– Ты сам станешь нежитью, если не скажешь, куда он побежал.
– Кто? – растерянно пролепетал рыцарь.
– Ты что, издеваешься?! – рычание воина стало ещё более угрожающим. – Я не вижу тут толпы людей, чтобы было из кого выбирать! Где он?!
– Там! Туда побежал! – не отдавая отчёта своим действиям, рыцарь указал западное направление, в то время как разбойник на самом деле побежал на Север.
– Надеюсь, тебе хватило ума сказать правду. Иначе будешь следующим. Этот подлец слишком быстро бегает, чтобы чутьё могло его удерживать. Не успева-а-а-аю…
С этими словами воскресший воин швырнул Лоренса на землю и возобновил погоню. Тяжело дыша и изнемогая от боли, охватившей всё тело (доспех предназначался для защиты от ударов, но никак не для падений), Лоренс нашёл своего коня, безучастно наблюдавшего за происходящим со стороны. Забравшись в седло, он наклонился поближе к его ушам и зло прошептал:
– Тварь! Ты должен был мне помогать!
В ответ конь лишь фыркнул. Ну и чёрт с ним, с конём. Лоренс должен был догнать эльфийку и разбойника и сгладить конфликт. Не хватало ещё, чтобы они, добравшись до города, рассказали о произошедшем и опозорили его перед людьми!
* * *
Гард бежал. Долго и быстро, не разбирая дороги. По сторонам мелькали деревья и кусты, под ногами зелёной рекой проносился ковёр из мха и невысокой травы. Воин понятия не имел, куда направляется, лишь бы подальше от преследователя. «Единственное спасение – скорость!» – думал он, перескакивая через упавшие деревья и мелкие овраги. А спустя некоторое время вдруг подумал, откуда же у него берутся силы так долго бежать? Стоило этим мыслям посетить голову Гарда, как дыхание сбилось, ноги зацепились за какой-то сук и он с глухим уханьем плашмя упал на землю, почти полностью вдавив свое тело в мягкий мох. Сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди, в глазах потемнело и летали мириады искр. В этот момент ему уже не хотелось никуда бежать, стало всё равно на возможную погоню. Тело каждой мышцей твердило мозгу: «Успокойся, лежи тут. Мох мягкий и прохладный, тут так хорошо и уютно. Отдохни, и пусть весь мир подождёт». И да, на самом деле, куда в таком состоянии бежать? Плевать на всё, Гард уткнулся лицом в мох и расслабился, пытаясь перевести дыхание. Некоторое время лежал спокойно, но вскоре в тихо шуршащей и скребущей полутишине леса послышался звук шагов. Это конец… Воскресший ветеран нагнал его! Собрав остатки сил, воин попытался встать, но остатки эти оказались слишком скудные, и их хватило лишь для того, чтобы приподняться на четвереньки. Всё ещё бешено колотящееся сердце молотами кровяных потоков лупило в виски, в глазах плыли темные круги… но в движении – жизнь, надо ползти…
Однако, за секунду до того, как мужчина предпринял попытку сдвинуться с места, сзади раздался треск, и тело, странно лёгкое для ожившего пехотинца, рухнуло ему на спину. Гард крякнул и снова растянулся на таком мягком и уютном ковре из травы и мха. Только дышать стало ещё тяжелее. Но он всё же нашёл в себе силы прохрипеть:
– Скотина! Вставай и дерись по-честному!
Как драться, даже если преследователь последует призыву – Гард не знал. Но молча подыхать тоже не хотелось. Вот и сказал, и будь что будет. Но смерть не наступала. Лежащее сверху тело тоже обвисло мешком и тяжело дышало, не произнося ни слова. Спустя минуту воин предпринял ещё одну неудачную попытку освободиться от груза, зато был вознаграждён короткой фразой, произнесённой хриплым женским голосом:
– Извините, но я не могу встать…
Итак, сверху не мертвец. Это уже радует. О том, кто же там лежал, долго думать не пришлось. Гард попросту сильно сомневался в том, что за ним будет бегать кто-либо из представительниц женского пола, кроме несчастной эльфийки, которая с завидным постоянством доставляла ему неприятности. Дыхание постепенно выравнивалось, и Гард сердито заговорил, при этом всё так же уткнувшись лицом в мох: