Очнувшись, мужчина осторожно осмотрелся одними глазами, не вставая и даже не поворачивая головы. Комната довольно большая по меркам такого заведения, деревянный потолок и стены. Судя по освещению, окно находится за изголовьем кровати, а на улице уже вечереет. Опасностей не ощущалось. Гард сел и осмотрелся лучше. Из мебели в комнате был небольшой деревянный стол, пара табуреток и две кровати. На второй сидела эльфийка, обеспокоенно глядя своими глазищами на воина.
– Прожечь пытаешься или заморозить? – хриплым голосом поинтересовался он.
Девушка смущённо отвела взгляд в сторону и покраснела.
– Да хватит уже краснеть по поводу и без. Не ребёнок же. Или… – Гард задумался. – А на самом деле, сколько тебе лет? Я понимаю, что вопрос неприличный, но мне важно знать, кто таскается за мной.
Девушка покраснела ещё сильнее, но всё же ответила:
– Через год у меня должна была состояться инициация. Я почти совершеннолетняя.
– Хоть что-то радует. Хотя, какая мне разница? Всё равно твой возраст ничего не меняет. Взрослая или ребёнок, лишь бы дурочкой не была.
Эльфийка взглянула на человека, и в глазах её блеснули искорки гнева.
– Злишься? И на что? – хмыкнул Гард. – Меня вон куда занесло, из дому родного выгнали, пару раз чуть не убили, на кровную месть нарвался. А всё из-за тебя, не находишь?
Мираэль вновь опустила глаза, а Гард тем временем обнаружил на левой руке повязку из пропитанной кровью белой ткани.
– Твоя работа? В смысле повязка?
Девушка кивнула.
– А что под ней? – Гард попробовал растопырить пальцы и поморщился от боли.
– Глубокий порез. До кости. Ты поймал клинок рукой. Здесь нет трав, а колдовать без твоего согласия, да ещё и в присутствии посторонних я побоялась.
– А кто здесь был посторонний? – вскинув бровь, поинтересовался воин.
– Трактирщик и Лоренс привели тебя сюда. Сам ты был не в состоянии ходить. Потом мне удалось уговорить их уйти, чтобы ты мог спокойно отдохнуть.
– Или чтобы избавиться от назойливого парнишки? – сощурившись уточнил Гард.
– Не без этого… – втянув шею, ответила девушка. Было видно, что поведение рыцаря вызывает у неё недоумение и опаску.
– Ну теперь никого лишнего нет. Пробуй.
– Что пробовать? – удивлённо спросила эльфийка.
– Колдовать. Ты сказала, что умеешь колдовать. Вот и пробуй, – с этими словами Гард протянул ей раненную руку.
– Я такого не говорила! – замотала головой Мираэль.
– Как так? – возмутился воин. – Ты только что сказала, что побоялась колдовать при посторонних.
– Да, говорила, но это не значит, что я умею…
– Это ещё как может быть? – Гард даже подался вперёд от удивления.
– Я… я… – эльфийка густо покраснела, затем набрала в лёгкие побольше воздуха и, зажмурившись, почти прокричала:
– Я плохо училась! Но я могу попробовать! Но может не получиться! – и, не открывая глаз, вся сжалась, как будто в ожидании наказания.
Со стороны это выглядело невероятно мило и даже возникло желание подойти и по-отцовски её обнять. Но Гард не стал этого делать, а лишь снова протянул руку и без какой-либо иронии спокойно сказал:
– Если не пробовать, то никогда не получится. Главное – руку совсем не испорти. Но если немного хуже сделаешь – не обижусь.
Девушка недоверчиво посмотрела на человека, но поняв, что он не шутит, вскочила с кровати и, подтащив к Гарду одну из табуреток, уселась и принялась разматывать повязку.
– Кровь уже запеклась. Будет больно. Я попробую смягчить боль но…
Гард прервал её:
– Сосредоточься на том, что делаешь. Я привык терпеть боль. Не оправдывайся, а просто попробуй.
Мираэль с искренней благодарностью посмотрела воину в глаза, затем кивнула и продолжила разматывать ткань. Когда оставалось несколько слоев, намертво прилипших к ране, девушка закрыла глаза. По выражению лица было видно, что она что-то пытается вспомнить. И вот уже сознание Гарда баюкает произносимое нараспев её чарующим голосом заклинание на незнакомом языке. При этом девушка осторожно отрывает пропитанную кровью ткань от ладони. Воин не чувствует боль, сейчас он слышит только прекрасную песню, которая забирает всё его внимание. Но спустя несколько мгновений песня закончилась и в сознание Гарда ворвалась пульсирующая боль, исходящая от руки. Стиснув зубы, воин посмотрел на свою ладонь. Ткани на ней больше не было, зато была глубокая кровоточащая рана.