– Я не привык врать. Поэтому скажу честно: ты слишком хороша, и надо быть ненормальным, чтобы не проявлять к тебе интерес. Уверен, ты даже среди эльфов была в числе первых красавиц, что уже говорить о городских женщинах, у которых красота если и есть, то её не видно под слоем грязи. А моего интереса ты могла не замечать, потому что у меня не было времени его проявлять, не так ли?
В ответ девушка в безграничном удивлении посмотрела на спутника, и спросила:
– Ты хочешь сказать, что ничем не отличаешься от других, и у тебя просто не было времени начать со мной «играть»?
Далее невольные спутники около минуты молча смотрели друг на друга. Эльфийка в ожидании ответа, а воин – просто любуясь её лицом. После Гард всё же прервал молчание:
– У тебя очень красивые глаза.
– Правда? – девушка растерялась от такого ответа и непонимающе захлопала ресницами, а потом едва не подскочила на кровати:
– Издеваешься, да? Я права, и вы, люди, все такие?!
– Ти-хо, – по слогам произнёс Гард и жестом велел Мираэль сесть обратно. – Никто над тобой не издевается. И в отношении меня можешь быть спокойна. Я не знаю, кто я, но с уверенностью могу сказать, что сама моя суть, подсознание не даст причинить тебе вред. Когда я смотрю на тебя, одинокую и беззащитную, то единственное желание, которое у меня возникает, так это защитить тебя от окружающих.
Глядя на воина с подозрением, эльфийка осторожно спросила:
– Как это не знаешь, кто ты?
– Очень просто, – Гард пожал плечами. – Нету воспоминаний о том, что было раньше. Я помню последние два года, а что было до них – нет. Из прошлого проявилось умение драться, ещё некоторые знания всплывают в памяти сами собой, когда я в них нуждаюсь. Например, с недавних пор я вспомнил множество видов оружия, классификацию и способы применения. Возможно, я был оружейником или воином. На кабацких посиделках я внезапно начал проявлять глубокие знания по жителям преисподней. Наверное, я был раньше демонологом… так-то. Какие-то отрывки проявляются время от времени, но где и когда я это изучал, где жил, кем был – не помню.
Девушка молча слушала, вновь широко распахнув свои зелёные глаза, в которые Гард, казалось, мог смотреть вечно.
– И что, совсем никаких зацепок? Совсем-совсем? – Мираэль подалась вперёд в ожидании ответа.
– Ну как сказать… есть кое-что, но мне не хочется об этом говорить, – нехотя ответил воин, отведя взгляд в сторону.
– Нет, ты расскажи! – возмущённо вскрикнула эльфийка. – Я тебе всё честно рассказала, и ты расскажи!
Мужчина испытующе посмотрел на свою спутницу, почесал бороду, покивал каким-то своим мыслям, и начал рассказ:
– Мне часто снится один и тот же сон. Я стою на поле, где не так давно отгремела страшная битва. Живых нет, земля на сотни шагов во все стороны усеяна телами. Люди, демоны, нежить, эльфы, драконы… да такое ощущение, что там дрались все обитатели этого мира. И жив только я. Я вижу много знамён погибших легионов, я знаю их все, но не могу вспомнить названий. Вдали виднеется разрушенный город. Семь колец крепостных стен, дома, мастерские, конюшни… и всё разрушено и охвачено пожаром. Всё, кроме центральной крепости. Непокорённая, но также пустая цитадель, окутанная заревом заката. Я слышу зов. Я вижу женщину, стоящую вдалеке и зовущую меня. Я не слышу имени, которое она произносит, но точно знаю, что зовёт она именно меня, называет рыцарем. Я пытаюсь идти к ней и либо просыпаюсь сам, либо меня будят. Всё.
Гард поднял глаза на Мираэль и удивился тому, как она помрачнела. Девушка сидела молча и не шевелилась, погрузившись в какие-то свои тяжёлые мысли. Воин подошёл к ней и потряс за плечо.
– Эй, ты чего?
Эльфийка посмотрела на него отрешённым взглядом и тихо произнесла:
– Я знаю это место.
– Что? – в недоумении спросил Гард.
– Я знаю место, которое ты описал. Сомнений быть не может.
– И? – нетерпеливо подтолкнул её воин, ожидая продолжения.
– Это Равнины Скорби. А город – Столица падших.
– И что это значит? Я не понимаю. Почему ты такая мрачная?
– Это самое жуткое место в нашем мире. Там десятки лет назад состоялось последнее сражение Второй священной войны, где сошлись армии Света и Тьмы. Не осталось воспоминаний о том, что произошло, но в кульминационный момент битвы мироздание не выдержало натиска высвобождаемых сил магии и эмоций, и треснуло, смешивая миры. Открылись сотни врат между землями Света, преисподней, мирами духов, небесами. Наш мир является детищем произошедшей катастрофы. Если верить сказаниям Истории Древа, никто не выжил. Все, кто был на поле боя, там и остались, но из-за смешения миров души их не могут найти покоя и носятся над Равнинами Скорби, не в силах покинуть те земли. Но сказания основаны не на воспоминаниях участников, а лишь на наблюдениях наших учёных. Потому что не кому вспоминать. Те, кто знает, из-за чего это произошло, носятся над землёй, оглашая окрестности своими стонами и воплями, сводя с ума смельчаков, которые пытаются приблизиться…