– Зачем ты убежал? – спросила девочка. – Ведь ты пришёл сюда за этим. За своей памятью. Но ты не хочешь слушать меня. Ты мне не веришь?
Призрак немного помолчал, но не дождавшись ответа, продолжил:
– Если не веришь мне – отправляйся в Столицу. Тебя там давно ждут. Там ещё жива та, которой ты должен поверить. Иди!
Девочка махнула рукой, указывая направление, и растворилась в тумане. Гард посмотрел на Мираэль. Та хоть и была сильно напугана, но всё же утвердительно кивнула.
Поход длился уже несколько часов. Солнце перевалилось через зенит, но туман так и не рассеялся. Он по-прежнему окутывал путников. Казалось, что густая белая пелена – это реальное воплощение давящей тишины, которую никто не смел нарушить. Даже шуршание сминаемой сапогами травы угасало почти мгновенно. Гарду снова начинало казаться, что он умер, стал частью этой всеобъемлющей тишины. Лишь чувство голода и жажды напоминало о том, что он ещё живой.
К счастью вскоре они наткнулись на небольшой ручей с чистой водой, из которого можно было хотя бы напиться. Мужчина присел, начал черпать руками и жадно пить холодную воду. Утолив жажду, он встал и повернулся к Мираэль, чтобы поинтересоваться её состоянием. Но от увиденного замер, потеряв дар речи. Девушка стояла лицом к лицу с призраком, который был настолько похож на неё, что создавалось ощущение, будто девушка стоит перед зеркалом. Отличалась только одежда. На призраке-отражении было одето длинное платье с кровавым пятном на груди. Гард затряс головой, не веря глазам, но обе эльфийки остались на месте. Причём призрачная что-то говорила настоящей. Воин отчётливо видел движения губ, но не слышал ни слова. Поговорив с Мираэль, призрак направился к нему. Остановившись в шаге, она посмотрела Гарду в глаза.
– Вспомнил меня?
– Да… видения… – мужчина удивился тому, насколько чужим казался в это мгновение собственный голос.
– Это радует, – девушка грустно улыбнулась. – Если ты помнишь такое, то так и не стал падшим. А то, что было – не важно. Ни твоя смерть, ни моя жизнь. Будь тогда всё иначе, всё равно ничего бы не изменилось. Судьбу этого мира решили другие. Важно то, кем станешь ты, пройдя по следам памяти, вспомнив, кем ты был. Не ошибись с выбором.
Гард открыл было рот, чтобы задать один из наиболее волнующих его вопросов, но эльфийка поднесла указательный палец к его губам.
– Ничего не говори. Я знаю, что ты хочешь спросить. Я – не она. Мы просто похожи. В любом случае это не должно повлиять на твой выбор.
Сказав это, призрак растворился в воздухе. Воин какое-то время продолжал смотреть в пустоту, обдумывая услышанное, а затем перевёл взгляд на спутницу, которая так же пребывала в лёгком ступоре.
– Что она тебе говорила? – спросил он.
Девушка вздрогнула, приходя в себя, и ответила вопросом на вопрос:
– А ты разве не слышал?
Гард лишь отрицательно покачал головой.
– И я не слышала, что она говорила тебе.
Мираэль задумалась, глядя себе под ноги, затем кивнула каким-то своим мыслям и сказала:
– Я думаю, что так получилось потому, что мы не должны знать то, что она говорила каждому из нас. Наш выбор каким-то образом должен повлиять на то, что скоро произойдёт. Давай не будем рассказывать. Хорошо?
Спорить почему-то не хотелось и Гард продолжил поход. Возможно, эльфийка была права. После двух встреч с призраками из прошлого он начинал думать, что здесь всё совсем непросто. Здесь подтвердились уже два видения. Значит и остальные правдивы. В том числе и про падение с небес. Или же Равнины Скорби читают его мысли и сводят с ума, подсылая призраков? В любом случае, обратного пути не было: за рекой их ждут проклятые. Да и есть ли вообще путь назад? Возможно ли выбраться из этого белого марева?
Мысли начали странное течение от одного воспоминания к другому, закружились, утягивая сознание в состояние какой-то необъяснимой полудрёмы. Невозможно было сосредоточиться на чём-то одном. Вот какой-то образ из прошлого становится близким и хорошо различимым, а стоит только присмотреться – сразу же размывается, ускользает, сменяясь другим. Время и расстояние перестали существовать. Гарду казалось, что он повис в белой пустоте, где ничего не имеет значение. Так и висел в этом «ничто», пока его с силой не потащило наружу. Что-то хорошо знакомое, то, за чем он сюда пришёл.