Между прочим, я уже знала, что квартира, в которую я приехала, принадлежит брату Валентины. Девушка рассказала, что она была домашней работницей Валентины, сидела с ее девочкой. Еще тогда Валентина попросила ее, чтобы каждый раз, когда она куда-нибудь идет, звонила бы по этому номеру телефона и говорила всякие гадости, и дала ей очень много монет для автомата. Потом она попросила дать этот номер телефона еще кому-нибудь из подружек, пусть они тоже звонят. Поскольку эта девушка часто ходила гулять со своим женихом, она и его попросила звонить. Я спросила ее, а кто же звонит и не отвечает, когда берут трубку. Она ответила, что не знает. Тогда я поинтересовалась, где живет Валентина. Она назвала улицу, и я вспомнила, что обычно звонки в поздний час кончались звонком из автомата на этой улице. Я официально допросила девушку и обязала ее на следующий день прийти ко мне со своим женихом. Он полностью подтвердил ее показания. Девушка, между прочим, рассказала, что и телефон общежития железнодорожников ей тоже дала Валентина и просила поговорить с ребятами и дать им телефон квартиры Смирновых.
Казалось, все ясно. Теперь было понятно, что оставаясь сама в стороне, Валентина была организатором этой травли. Я решила вызвать ее. Ко мне пришла красивая, молодая женщина, производившая впечатление крайне недалекого человека, в противоположность Зинаиде Сергеевне — умной, серьезной. Поговорив с ней, я еще раз убедилась в том, что наша версия об организации ею шантажа и травли Смирновых была правильной. Однако, несмотря на то, что я устроила очную ставку между Валентиной, ее бывшей домработницей и женихом девушки, она категорически отрицала свое участие в этом хулиганстве. Она утверждала, что на нее клевещут, что она ничего плохого этой семье не желает, что у нее были хорошие отношения со Смирновым, но потом она отказалась от встреч с ним и поэтому у нее нет никаких оснований для того, чтобы беспокоить его семью.
Однако вскоре я получила еще одно доказательство виновности Валентины. Как-то, проходя по площади, где находилось мореходное училище, я зашла в телефон-автомат, чтобы позвонить куда-то, и увидела, что прямо над аппаратом крупными буквами был написан телефон Смирновых, а внизу подписано «Зиночка». Расчет был определенный: Валентина решила, что когда курсанты мореходного училища уходят в увольнение, то, зайдя в будку и увидев этот номер, позвонят туда и таким образом появится еще одна возможность причинить беспокойство семье.
Теперь в моих руках было вещественное доказательство. Забыв, куда я собиралась звонить, я побежала в научно-технический отдел городской милиции и вернулась уже вместе со специалистом-фотографом, который и сфотографировал эту надпись, а я составила протокол осмотра. Оставалось достать образец почерка Валентины, и я поехала на место ее работы. Работала она экспедитором, и там оказалось очень много документов, заполненных ее рукой. Не нужно было быть специалистом-криминалистом, чтобы убедиться в тождестве почерка на документах и надписи в автомате. Через несколько дней я получила заключение эксперта, что надпись в телефонной будке сделана Валентиной. Теперь я могла закончить дело и направить его в суд.
Валентина была привлечена к уголовной ответственности и приговорена народным судом к трем годам лишения свободы. Но она осталась верна себе: пытаясь уйти от ответственности, она договорилась с кем-то, и в конце судебного заседания в зал вошли санитары с носилками и сказали, что только что звонили из суда, что свидетель Смирнов плохо себя почувствовал, и вызвали «скорую помощь». Однако это не помогло Валентине, мы тотчас же разгадали ее хитрость.
На этом дело было закончено.
Прошел год. Однажды я получила открытку, в которой Смирновы писали, что я сохранила их семью, принесла радость в их дом, сохранила ребенку отца, и в день рождения девочки родители и вся семья просили меня прийти к ним. Я подумала и приняла приглашение. Мне хотелось посмотреть на результат своего труда.
Придя вновь в эту квартиру, я увидела, что здесь все переменилось. Хотя мебель стояла на тех же местах, только телефон был освобожден от подушки, но создавалось впечатление, что в комнате стало светлее: все улыбались, были счастливы, а по комнате как основная героиня бегала маленькая белоголовая девочка. Я видела хорошую, здоровую семью, и вместе с ней я была счастлива. Старушки смотрели на меня, как на свою спасительницу. Поздравив девочку и всю семью, я вскоре ушла, но и выйдя из этой квартиры, я долго еще думала о том, что наш труд приносит честным людям радость.