Уже трупом бедолага рухнул на землю.
Снова застрекотали автоматы, захлопали дробовики. Но они не помешали прикрытому защитной дымкой магу — весьма любопытному малому — подползти к дому. И оттащить выпавшего из окна незадачливого, а ныне мертвого боевика.
Другой маг метнул в сторону одного из окон молнию. Ставни, оказавшиеся у нее на пути, разлетелись в щепки. И хотя иного вреда дому и засевшим в нем захватчикам этот удар не причинил, боец, занимавший у этого окна позицию, насмерть перепугался. Настолько, что дал бы деру. Если б было куда. И кабы не суровый взгляд босса.
— Хреново дело, — зачем-то сообщил очевидное боец, натолкнувшись на этот взгляд, — их слишком много. Они атакуют…
— …и мы потери несем, — изрек Каледин, словно дополняя, — и, похоже, не такие уж они отсталые.
Насчет последнего он догадался после удара рукотворной молнией.
— Гранатами! — громче звуков выстрелов прозвучал голос Занозы — пронзительный, едва ли не хнычущий, — гранатами закидайте все это дерьмо! Взорвите, сожгите на хрен! Чтоб тут камня на камне не осталось!
Но никто, понятно, не внял этим призывам. Мало того, что насчет «камня на камне» помощник Каледина попал пальцем в небо: дома-то в поселке были почти сплошь деревянными. Каменный — только дом головы. Так, вдобавок, правитель в душе Виктора Захаровича уже начал пересиливать захватчика и просто лихого человека. Каледин понимал, что если сровнять поселок с землей вместе со всеми его обитателями, править ему будет нечем и некем. Так что принцип «не гадить, где живешь», неожиданно приобрел для этого человека новый смысл.
Не говоря уж о том, что и запас гранат был отнюдь не безграничным.
Нападавшая сторона, кстати, тоже не спешила с жесткими, но действенными мерами. Например, сжечь осажденный дом с помощью горящих стрел. Ведь среди почти сплошь деревянных строений пожар бы стремительно распространился, превращая в пепелище весь поселок. А допускать этого не следовало. Приказ командующего соединением прямо предписывал сберегать жизни и имущество подданных Империи… по возможности, конечно.
Так что до поры план имперцев состоял в том, чтобы выбить засевших в окнах стрелков противника. После чего ворваться в дом и добить тех, кто остался. Страшная сила, позволявшая окопавшимся в доме супостатам разом выкашивать по нескольку человек, воинов если и пугала, то не шибко. О противнике своем они узнали главное: те могущественные существа не только неотличимы с виду от людей, но и смертны. Несмотря на всю свою хваленую силу.
Насчет происхождения ворогов бойцы имперского отряда тоже не задумывались… почти. Военным вообще думать вредно, а полезно выполнять приказ. Который в данном случае гласил недвусмысленно: поселок защитить, а тех, кто на него напал — уничтожить. Чем отряд и занимался в меру сил и возможностей.
Лишь некоторые из воинов предположили, что столкнулись вовсе не с варварами. А, скажем, с проскочившими из Загорья колдунами. Или какие-то маги-ренегаты в этих землях объявились. Какие-нибудь изгои, коих, к примеру, выставили за двери Магистериума за какую-нибудь провинность, не дав доучиться.
У того из магов, который смог добраться до трупа вражьего бойца, последнее предположение вызвало бы саркастическую улыбку. Уж он-то знал, что недоучки, нарушившие имперские законы и внутренние уложения, принятые среди магов, одним лишь изгнанием бы не отделались. О, никто бы не позволил бродить на воле даже простым преступникам! А уж тем паче имеющим какие-то познания в магии.
Быть магом и не служить Империи Света — для сведущих людей это звучало не меньшим вздором, чем предположение, что рыбе не обязательно жить под водой. Ведь в немалой степени именно магам Империя обязана своим появлением.
Не был убитый и пришельцем из Темных Земель… во всяком случае, колдуном. Специальное заклинание, предназначенное для распознания лазутчиков Тьмы, не обнаружило в убитом даже слабеньких колдовских способностей.
В общем, оказался вывалившийся из окна супостат обыкновенным человеком. Как с виду, так и по своей сути. Но вот оружие у него действительно было необычным. Ничего колющего и режущего: просто металлическая палка… нет, узкая трубка, да вдобавок, неправильной формы. Но с ее помощью можно было убивать на расстоянии. И не хуже, чем из лука или арбалета. Уж быстрее уж во всяком случае. И этот грохот, издаваемый такими вот палками-трубками — почему? Для чего? Неужели для того лишь, чтобы пугать невежественных крестьян, дабы сойти в их глазах за этакого грозного громовержца?