Из семи приложений в настоящем переводе оставлена только статья английского антрополога Чернецкого, содержащая очень ценные данные о снежном человеке. Остальные приложения заключают: 1) сведения об альпинистических достижениях экспедиции; 2) выводы о медико-санитарных условиях работы экспедиции; 3) список собранных птиц; 4) сообщение о лишайниках, привезенных Иззардом; 5) сведения о гималайских растениях, акклиматизированных в садах Англии; 6) список фирм, снабжавших экспедицию.
При редактировании книги Иззарда нам пришлось пользоваться для установления некоторых терминов советами специалистов. В особенности мы признательны орнитологу, доктору зоологических наук Л. А. Портенко, просмотревшему названия птиц, упомянутых в тексте.
С. Обручев
Часть первая
Следы
Журналист не становится хуже, если всеми силами старается быть не только журналистом.
Глава 1
Рождение экспедиции
Широко распространено мнение, что идея принадлежала мне. Это не совсем верно. В начале 1953 г. я так же мало помышлял заняться поисками «снежного человека», как и о том, чтобы стать архиепископом Кентерберийским. Время от времени я читал сообщения о снежном человеке, проявляя к ним интерес обычного читателя. В начале 1952 г. в какой-то, насколько мне помнится, египетской газете я увидел довольно плохое воспроизведение фотографий следов «снежного человека», или, как его называют шерпы, «йети»; снимки были сделаны Эриком Шиптоном на леднике Менлунг во время рекогносцировочной Эверестской экспедиции 1951 г. Если бы тогда спросили мое мнение об изображенных следах, то я, вероятно, ответил бы словами Г. У. Тилмена: «Часто бывает, что отпечатки пальцев рук приводят человека на виселицу; почему не предположить, что и отпечатки ног могут послужить для опознания?» И это было бы все, что я мог сказать.
Моей специальностью являлся Средний Восток. Индию я покинул в 1948 г. и не предполагал, чтобы меня снова туда послали; и уж, конечно, не рассчитывал очутиться в независимом королевстве Непал, где недолго пробыл в 1947 г. в качестве очень привилегированного гостя, так как в те дни попасть в Непал было почти невозможно. Правда, во время отпуска, который мне предоставили, когда я работал в Индии, я совершил три путешествия в Гималаи. То были просто экскурсии в горы, а не альпинистские восхождения. Так как я не завзятый альпинист, то предпочитаю смотреть снизу на гору, а не с вершин вниз. Не помню ни одного случая, чтобы мне пришлось разговаривать о снежном человеке с товарищами по этим трем экскурсиям. Но скоро наступило время, когда целыми неделями подряд я не мог говорить и думать ни о чем другом.
В феврале 1953 г. в Лондонской конторе моей газеты кто-то вспомнил, что я путешествовал в Гималаях, и вот я неожиданно получил предписание давать корреспонденции о ходе английской экспедиции на Эверест. В то время я находился в Каире. Какие чувства я испытал, узнав об этом задании, мной описано в книге «Простак на Эвересте»[2].Здесь необходимо лишь повторить, что я очень сильно сомневался в целесообразности всяких попыток собрать информацию. Как я знал, участникам экспедиции было дано указание ничего не рассказывать сотрудникам любой другой газеты, кроме лондонского «Таймса», который приобрел исключительное право на печатание материалов о восхождении на Эверест. Однако ни один мало-мальски приличный иностранный корреспондент не обсуждает приказов; я упаковал чемоданы и скрепя сердце приготовился к тому, что потерплю поражение.
В конце февраля я прибыл в Дели, где согласно инструкции должен был получить визу на въезд в Непал. 3 марта я сидел в самолете, совершавшем рейс Дели — Катманду. Со мною летели участники Эверестской экспедиции: полковник (ныне бригадный генерал), сэр Джон Хант и Том Бурдиллон. Это произошло совершенно случайно, так как самолет, доставивший их из Лондона, опоздал на сутки, иначе они покинули бы Дели накануне. Таково было первое из двух случайных совпадений.
В Дели меня внезапно охватил панический страх при мысли о том, что я недостаточно знаком с альпинизмом и альпинистской терминологией, а в частности с историей борьбы за Эверест, и я купил все книги по этому вопросу, какие только смог найти. Среди них оказалась «Гора Эверест, 1938» Тилмена; в ней имелось «знаменитое» «Приложение Б»: «Антропологический и зоологический раздел, в частности проблема снежного человека». Строгие критики могли бы упрекнуть Тилмена в чересчур легкомысленном отношении к вопросу, но нельзя отрицать, что упомянутое приложение было для своего времени (1947 г.) самым исчерпывающим обзором фактов, относящихся к данной теме, и сохранило свое значение до наших дней. Почти все писавшие впоследствии о снежном человеке, за исключением специалистов ученых, без стеснения заимствовали из «Приложения Б», либо цитируя отдельные неподражаемые фразы Тилмена, либо приводя содержавшиеся в приложении доказательства существования снежного человека. Многие добросовестно воспроизвели и некоторые ошибки; думаю, это очень позабавило Тилмена, особенно в тех случаях, когда не делалось ссылок на источники.
2
«Простак на Эвересте» — «The innocent on Everest», Лондон, 1955. Название перекликается с повестью Марка Твена «Простаки за границей».