Мегастен поднялся, отыскал старый сверток, перевязанный белой веревочкой, развязал ее, и перед Айстисом оказалось несколько листов, испещренных странными знаками и рисунками.
— Это учебник индийского танца, — сказал Мегастен. — Чтобы понять, о чем повествует индийский танец, нужно уметь читать письмо танцев. На этих листах дается объяснение каранов: сто восемь движений танца одного из трех главных божеств туземцев — Шивы. Подобно тому, как пчелы строят из воска соты, индийские танцоры из этих движений «лепят» свой танец. Караны, или движения, они подбирают в зависимости от того, о чем хотят сказать. Казалось бы, основных движений немного, однако из них можно вылепить несметное множество различных повествований! Караны напоминают недвижимые каменные глыбы, из которых сооружаются храмы. Кроме них, в индийском танце обязательно присутствуют и более мелкие знаки, обладающие постоянным значением: их показывают пальцами, поворотом головы, взлетом бровей… Учебник содержит свыше шестисот описаний таких движений. Они понятны не только танцорам, но и всем туземцам. Понимать их люди учатся с малых лет. Я видел людей, которые разговаривают между собой при помощи лишь этих знаков, без слов… Поэтому танец в этой стране стал более важным, чем письмо, которое не всем понятно.
Айстис слушал, не скрывая интереса.
— Знаешь, что еще мне сказал старый учитель? — продолжал Мегастен. — Музыка, по его словам, это дерево жизни, а танцы — его цветы… И еще, говорил он, голос народа — это повествование. Слышал ли ты, как мудрецы рассказывают легенды, сопровождая рассказ игрой на ситаре?
Не дожидаясь ответа, Мегастен стал декламировать на языке санскрит мелодичные стихи.
— Что это?
— По словам учителя, это — эпос[120]. Наподобие наших «Одиссеи» и «Илиады»…
На следующее утро Моний пригласил к себе Айстиса и сказал:
— Я вынужден огорчить тебя, юноша. Мастера проверили состояние «Весты», и оказалось, что шторм нанес кораблю серьезные повреждения. Мы не справимся к тому сроку, когда подуют благоприятные ветры, несущие корабли в направлении Вечного города. А другого корабля нет.
Венициан, стоящий рядом, утвердительно покачивал головой.
— Целый год! — не сдержался Айстис. Он был в отчаянии.
— Что поделаешь… Шторм остается штормом. — Моний развел руками. — Придется переждать… Мы позаботимся, чтобы ты ни в чем не испытывал недостатка. Кажется, вы подружились с Мегастеном?
Мегастен обрадовался, что Моний сам сказал о задержке, хотел что-то добавить, но Айстис не дал ему даже вымолвить слово:
— Я не могу ждать так долго! Надо спешить домой! А если по суше?
Венициан ответил:
— Я моряк, поэтому у меня нет веры к суше. К ней я всегда отношусь с презрением. Однако если очень спешить, добраться до дому можно и по суше…
Айстис оживился:
— Это замечательно!
— Когда мы были в гостях у махараджи, я упомянул ему о тебе и выразил сожаление, что придется долго дожидаться корабля. В ответ на это он сказал, что ровно через месяц, если только звезды будут расположены благоприятно, его люди отправятся на север. Они пройдут до святой реки Ганг, затем до ее истоков высоко в горы. Далее по тропам, которые известны лишь им одним, они через горы доберутся до Храма Тысячи Пещер, где будут ожидать караван, направляющийся из ханьской столицы Лояна[121] в Газу. А оттуда рукой подать и до Остии!..
— Газа? — Айстис содрогнулся от воспоминания о рынке рабов, однако выбора не было, не мог же он ждать здесь целый год!
— Караван идет по Шелковому пути[122]. Через горы, пустыни, совершает он в пути двести остановок. Если никто не препятствует, караван добирается до Газы за шесть месяцев, а если обстоятельства складываются неблагоприятно, путешествие длится и год, и три… Поступай, как считаешь нужным. Я на твоем месте переждал бы…
120
Сохранились два произведения индийского эпоса — «Махабхарата» и «Рамаяна». Говорят, будто «Махабхарата», состоящая из 18 книг, содержащих более 100 тысяч двустрочий, создана легендарным поэтом Вьясом. Она повествует о борьбе за власть между двумя племенами Северной Индии — пандами и кауравами во II–I тысячелетиях до ноной эры. А «Рамаяна» (7 книг, 24 тысячи двустрочий), в которой рассказывается о приключениях царевича Рамы при освобождении жены Ситы из неволи демонов, будто бы написана поэтом Вальмики.
Произведения эпоса — не только описания борьбы или приключений, но и сборники эстетических и этических норм — имеют всемирное значение.
122