Может быть, она действительно могущественна? Какой у нее на голове большой головной убор с рогами! А взгляд!
— Мать Матерей, — продолжал старик, — исполнена чуткости, сочувствия обездоленным. Она заступилась за жителей Черного Берега, когда на них напали враги. Мать Матерей благословляет всех, кого встречает на своем пути, когда едет верхом на своей верной собаке Сот[46].
— Мне нравятся ее желания, — сказал Айстис, успокаиваясь.
— Ее желания нравятся сотням и сотням людей. Люди объединяются в общины детей Матери. Свободные и рабы, обретающие в общинах свободу, молодые и старые, молодеющие сердцем…
Помолчав, старик снова заговорил:
— Римляне хотят истребить детей Матери Матерей. Тех, кого им удается поймать, отдают на съедение волкам, как нашего Колония…
— Волкам? Не из-за сестры?
— И из-за нее, нашей Каи, — подтвердил Колоний. Его поддержала и Кая, устремив взгляд на Айстиса.
— Скажите, чем я могу помочь? — нетерпеливо спросил Айстис. Он уже и так слишком долго задержался здесь, пожалуй, Гудрис начнет его разыскивать.
— Нам известно, что у римлян сейчас нет лишних товаров, которые они могли бы дать вам в обмен. Нотангас не впервые в городе. Плохие товары он не возьмет. Римляне об этом знают и ждут новых, которые пополнят склады, созданные ими для торговли с северными народами[47]. Пока товары будут доставлены, пройдет не менее двух недель. Мы хотим тебя просить, чтобы ты за это время доставил весть нашим братьям за Дунавием, дакам.
— Дакам? — не удержался Айстис. — Этим предателям, которые нарушили мирный договор и развязали войну?
— Кто сказал, будто даки — предатели? Не Лонг ли? — с раздражением взглянул на Айстиса Колоний. — Ему даки словно встали поперек горла! Он уже давно зарится на их земли и богатства, а их самих хочет превратить в рабов!
— Знаешь ли ты, кто такие даки? — спросил старик. Айстис молчал, поэтому старик продолжал: — Даки — старый народ, живущий за Дунавием. Даки населяли эти земли, когда еще не существовало даже названия «Рим»! Даков долгое время разделяли междоусобные ссоры, но затем они объединились и основали могучее государство. Даже Рим склонял перед ними голову. Ныне Рим сильнее… Четыре года назад вождь римлян Траян пошел в наступление на даков, которыми правит Децебал. Сейчас Траян снова собрался воевать с даками. Нужно доставить им эту весть, чтобы они успели подготовиться. Мы не можем выйти за пределы города. Тебе, пришелец, этого никто не может запретить…
Айстис не мог решить, как ему поступить.
— Понимаю, — старик склонил голову. — Тебе трудно принять решение. Даки тебе чужды, как и их заботы. Но ты заблуждаешься, полагая, будто борьба Траяна с даками тебя не касается. Мы перехватили письмо римлян, в котором говорится, что, победив даков, они обратят оружие на север, против маркоманов, а затем и против земли, где рождается янтарь… Я полагаю, что они готовятся воевать и с твоими соотечественниками!
— Быть этого не может! — подскочил Айстис, которого ужас охватил от одной лишь мысли: что произойдет, если римляне ворвутся в их поселок? — Я согласен!
— Мы так и думали! — с облегчением вздохнул старик. — А теперь слушай. Ты должен верхом добраться до первой заставы даков у Дунавия. Вручить этот знак. — Старик подал Айстису маленький кусочек кожи, на котором красной краской была нарисована Исида, едущая верхом на собаке. — Скажешь: «Он прибудет, когда зацветут липы». Ты понял? «Когда зацветут липы»… Это значит, что Траян развязал войну против даков и со своими легионами уже выступил из Рима.
— Когда зацветут липы… Когда зацветут липы… А когда они зацветут?
— Увы, скорее, чем мы рассчитывали… Ты должен отправиться в путь немедленно. Завтра, когда откроют ворота.
Айстис держал в руках знак Исиды и обдумывал, куда его лучше спрятать.
— Тебя будет сопровождать Кая. Она встретит тебя около ворот, одетая, как люди Нотангаса. Но ей одной ехать нельзя. На дорогах теперь неспокойно… Ты не бойся, возвратишься еще до того, как Нотангас завершит торговлю. Дорога в Дакию не далекая — несколько дней верхом. Наши люди внушат Нотангасу, будто ты отправился в окрестности на охоту…
47
Такие склады у римлян были в Карнунте и других северных пограничных пунктах от Британии вплоть до Каспийского моря.