Айстис слушал центуриона, а внутренним взором видел высохшую руку. Он хотел забыть ее, но не мог!
Однако через некоторое время его ожидало еще одно не менее страшное испытание. Центурион привел его в комнату, которая напоминала библиотеку в доме Номеды, только в ней на полках, вместо кодексов и свертков, лежали сотни мумий!
— Сначала я не мог спокойно глядеть на этих мертвецов, — сказал центурион, — все думал, почему они заперты в одной комнате. А потом пришел к выводу, что это — мумии мелкой знати, у которой не было возможности приготовить персональную могилу. На этих мумиях недорогое, чаще всего глиняное, каменное убранство, мало или совсем нет золотых украшений…
Айстис смотрел на мумии. Ему показалось, что одна из них повернула к нему голову и посмотрела… Сердце чуть не разорвалось от страха. Он не выдержал:
— Уйдем отсюда, пожалуйста!
— Страшно? — засмеялся центурион. — Уже уходим…
Они пошли дальше. Айстис еще раз оглянулся на черные стены, которые при слабом свете факела превратились в ночь, темень, в которой свой страшный танец начали мумии. Айстису показалось, что все они встали со своих мест и вытянулись в длинную шеренгу…
— Куда мы идем? — Айстису хотелось как можно скорее оказаться на поверхности земли.
— В гости к Незнакомке…
Айстис, удивленный, промолчал, а центурион добавил:
— Я часто прихожу сюда, в дальнюю комнату, посмотреть на Незнакомку, заворожившую меня…
Центурион ускорил шаг. Они проходили один зал за другим. Со стен на них глядели вельможи и рабы, из-под ног во все углы расползались скорпионы и змеи… Наконец они пришли в тронный зал, где красовалась фреска, изображавшая богатого человека. Он восседал на высоком кресле и принимал дары. За тронным залом начинался узкий коридор. Его потолок поднимался все выше, и от этого проход напоминал продолговатый глиняный кувшин. Стены «кувшина» были разрисованы сценами из жизни придворных дам, собирающихся на бал. Рабыни расчесывали им длинные черные волосы, примеряли бело-голубые длинные платья, одевали на них сверкающие ожерелья…
На самом дне «кувшина» был овальный зал, посередине которого стоял открытый гроб из белого песчаника. Гроб был пуст, как и весь зал. Однако эта пустота была условной: все стены зала были разрисованы сценами веселья!
Бал в самом разгаре. Играют музыканты. Певцы ласкают слух пением. Рабы подносят угощение и вино в высоких прозрачных бокалах…[83]
Айстис чувствовал, что здесь, в этом зале, на этом балу, чего-то не хватает, и вдруг понял, что веселятся одни женщины! Ни одного мужчины, если не считать рабов — музыкантов и слуг. Вот это да! Очевидно, таков нрав хозяйки, которая восседала в центре на левой стене.
Она была такой красивой, что ее строгий профиль, тонкие губы, грациозная талия — весь ее образ как бы врезался в память! Рука, украшенная браслетами со священными змеями, свидетельствовала о высоком родстве этой женщины и приковывала взгляд.
— Моя Незнакомка, — благоговейно промолвил центурион, — прости своего раба, что вчера не пришел… Я принес тебе подарок…
Центурион развернул пакет, который взял из дому, и положил у ног Незнакомки цветок лотоса, рядом с уже увядшими цветами, которые он, видимо, приносил раньше.
Огонь факела заколебался. Айстису показалось, что Незнакомка подняла брови. Что бы это могло значить? Может, она отнеслась одобрительно к старанию своего поклонника из далекого будущего… Впервые Айстису пришла в голову мысль, что прошлое и настоящее неотделимо…
Пробыв некоторое время в овальном зале, на балу у Незнакомки, они пустились дальше и вскоре оказались на холме, с вершины которого открывалась панорама Долины. Куда ни глянь, везде разрушенные ветром и солнцем скалы из бело-серо-коричневого песчаника! За день их цвет меняется: на заре они розово-золотые, в полдень — светло-коричневые, сонные от жары, под вечер на черном фоне возникают пурпурные силуэты… Такими Айстис видел скалы с горба верблюда, со своей лошади. Скалы невысоки — восемьсот, иногда тысячу пядей, но оставляют неизгладимое впечатление, намного большее, чем горы, которые он увидел на земле Номеды. Может быть, это происходит потому, что здесь похоронено много великих правителей древней страны, а может быть, потому, что эта долина олицетворяет сам покой…
Вдалеке Айстис заметил двух гигантов, восседавших на больших креслах. Гиганты, как и их кресла, были сложены из песчаника.