— Значит, были построены не только эти три пирамиды?
— Конечно, нет! Их насчитывается более двух тысяч! Те, о которых говорил Геродот, самые крупные.
Они спокойно шли вокруг пирамиды Хеопса, запрокинув головы.
— А что внутри пирамид?
— Трудно сказать, — пожал плечами Такемт. Отец рассказывал, что в самой горе и под ней, в земле, сделано множество комнат, наполненных дарами для фараона. А в самой потайной комнате, в золотом саркофаге, спит сам властелин… Его хоромы, как и усыпальницы всех вельмож, исписаны страницами из священной книги мертвых…
— Ты имеешь в виду картинки, нарисованные на стене? — вспомнив об увиденном в Долине царей, спросил Айстис.
— Не только картинки, но и иероглифические записи, написанные зеленой краской она обозначает цвет жизни, — которые рассказывают, как оставившему этот мир удачно перебраться в вечные земли покоя… Сначала были записи только на стенах пирамид, позже и на саркофагах, а через несколько веков эти поучения стали записывать на папирусе и складывать в могилу. Так родилась магическая «Книга мертвых».
Писарь из Александрии указал рукой на правый берег:
— Там по сей день имеются каменные карьеры. В древности люди при помощи бронзовой кирки и мотыги выравнивали песчаную или гранитную почву, размечали линии, проводили бороздки и углубляли их, пока не вырубали всю глыбу… Затем они катили еще необработанную глыбу к реке, на плоту переправляли на эту сторону и здесь, уложив на бревна, катили ее вверх. Затащив глыбу, они укладывали ее на полозья и снова тащили при помощи папирусных канатов…
Юноши долго бродили вокруг знаменитых строений, пытаясь представить себе, как строились эти чудеса мира, как жили люди вокруг них. На обратном пути Такемт обратил внимание Айстиса на каменную голову, по шею погруженную в песок:
— Большой сфинкс!
Сфинкс действительно выглядел большим: вырезанный из красного песчаника, он поднимался вверх более чем на пятьдесят ступеней.
— Сейчас сфинкс больше чем наполовину засыпан песком, а целиком его размеры огромны![93] Это человек-лев: голова человека, а тело зверя… Обрати внимание, какое у него чудесное лицо!
Айстис взглянул на сфинкса и долго не мог оторвать взгляда от его улыбки, такой загадочной, привораживающей. Улыбка сфинкса проникала в душу, как бы спрашивая: что тут тебе надо, путник, в такой дали от родных краев, где тебя ждет работа, невеста, родители и близкие?
Действительно, что ему нужно? Что увлекает его все дальше и дальше от дома? Одни лишь случайности? Впервые Айстис понял сердцем, что боится и вместе с тем ждет новых приключений, что он пьет их, словно росу, и никак не может напиться! Прошло, казалось бы, не так уж много времени с той поры, когда они, дав клятву Пяркунасу, двинулись в путь, а сколько уже довелось увидеть! Вот что значит путешествовать — каждое мгновение равно вечности!
Солнце стояло на самой середине небосклона, когда подводы добрались до того места, где река распадается на множество больших и маленьких проток, которые несут свои воды в море. Отсюда недалеко уже и до самого большого, по словам Такемта, порта Внутреннего моря — до Александрии…
— Дельта! — закричали путешественники. — Дельта!
Глава пятая
РАБ ЗВЕЗДНОГО ХРАМА
По пути к побережью Такемт рассказал, как был основан город, не уступающий славой Риму.
— Вечный город у многих племен вызывает ужас, — говорил Такемт, — ибо там вершатся их судьбы. Александрия же славится своими учеными. Уже скоро полтораста лет, как Александрия захвачена римлянами, по свет знаний, которым она озаряет далекие края, не померк…
Айстис узнал, что древнего Та-Мери не стало много веков назад, в стране давным-давно господствуют чужестранцы, которые стремятся уничтожить все следы былого величия.
Особую жестокость проявляли персы. Они разрушали храмы, истребляли тысячи туземцев, уничтожая даже богов.
Ненавистью к персам воспользовался греческий правитель Александр Македонский и одолел их, призвав на помощь местное население, которому обещал возродить старые порядки Та-Мери.
Свое слово Александр сдержал. Он вернул жрецам мощь, а сам был провозглашен фараоном. Именно тогда он и основал новую столицу — Александрию[94]. Правда, Александр недолго правил в Александрии. Его снова стали манить далекие края, жажда приключений. Во главе своих дружин он вскоре отправился в дальние страны и больше сюда не вернулся[95].