— А проблема-то как раз и начинается с ее странного исчезновения, уважаемый Михаил Степанович.
— А с чего вы решили, что она исчезла? Когда я видел ее в последний раз, она…
— Вот! Прошу вас с этого места поподробнее! — Игнатов со звоном опустил чайную чашку на блюдце. — Когда вы видели ее в последний раз?
— Неделю назад. Поздним вечером.
Миша наморщил лоб, будто пытался освежить воспоминания. На самом деле он анализировал подробности их последней с Марией Марковной встречи. И находил их, мягко говоря, для себя неудобными. Вот сейчас майор точно спросит: при каких обстоятельствах они виделись? И что ему отвечать? Правду или солгать?
Майор спросил. И Миша ответил правду.
— То есть она сидела на полу в холле, в ногах у нее валялось ружье, выстрел из которого вас разбудил? Так? — Майор опустил взгляд в чашку, которую вертел на блюдце как заведенный.
Он вообще редко смотрел на Михаила. Предпочитал ощупывать взглядом предметы вокруг него. Цепко, запоминая.
— Совершенно верно, — кивнул Миша.
— Она попросила вас убрать ружье в сейф, от медицинской помощи отказалась и полицию вызвать не захотела. Правильно я понимаю? — Чашка продолжила вертеться на блюдце.
— Правильно.
— Вы отнесли ружье в сейф, запирать сейф не стали. Почему?
Игнатов неожиданно поднял на него глаза, и там ничего хорошего для Михаила не высветилось. Он не вчера родился — понял сразу. Поэтому и отошел от правдивого сценария. Просто пожал плечами и ответил:
— А зачем? Сейф не мой. Она отпирала. Ей и запирать.
— Понятно…
Пальцы майора оставили наконец чашку в покое. И принялись барабанить по столу. Легонько, без нажима.
— И вы ушли тотчас из ее дома?
— Да.
— И она вас вышла проводить?
— Она вышла на крыльцо и смотрела мне вслед до тех пор, пока я не скрылся за своей дверью. Я ответил на все ваши вопросы?
Михаил поставил чашку на стол с излишне громким стуком. Но таковы были намерения.
— Будто бы да, но понимаете, в чем дело… Мое руководство считает вас виновным в смерти вашей соседки. И не только.
— И не только?!
— Вы ведь видели, что весь участок Марии Марковны перерыт, так?
— Видел.
— Знаете, что это за ямы? — Он дождался Мишиного отрицательного качания головой и закончил со вздохом: — Это могилы, Михаил Степанович.
— Могилы чего?!
Вот теперь набат в его голове зазвучал в полную силу.
— Не чего, а кого, гражданин Ардин. В этих могилах покоятся останки людей, один из них был даже похоронен заживо, как удалось выяснить нашим экспертам за неделю вашего отсутствия.
Он молчал, вспоминая ямы по всему участку Марии Марковны.
— И прежде чем вы заявите, что никакого отношения к этим телам не имеете и что захоронениям тем может быть много лет… — Майор полистал бумаги в папке и запустил в его сторону лист экспертизы. — Им от года до двух месяцев, Ардин. Так что не пытайтесь…
— Но это не мой участок! — возмущенно воскликнул Миша, перебивая его, и вскочил со стула. — Все вопросы ваши должны быть адресованы этой старухе!
— И снова незадача, Михаил Степанович.
Игнатов заученно запустил пальцы в папку с документами, выдернул из середины копию регистрационного свидетельства. Миша был юристом. Знал, как именно выглядят подобные документы.
— Сей документ гласит, Михаил Степанович, что около полутора лет назад Мария Марковна Говорова оформила на вас дарственную на свой участок и дом. Ознакомьтесь, пожалуйста. Что скажете?
Требовать адвоката было глупо. Он был квалифицированным юристом, с правом работы и адвокатом тоже. В данной скверной ситуации довериться кому-то, возможно, не вполне грамотному и опытному, было неразумно.
— Скажу, что впервые вижу данный документ. И не знал, и никогда не слышал, и даже не догадывался, что соседний участок принадлежит мне. По праву дарения его мне.
— А вот это договор дарения, и под ним, кажется, ваша подпись, — кисло улыбнулся ему Игнатов, демонстрируя очередную копию документа.
Вот никогда у Миши так не тряслись руки, как в тот момент, когда они потянулись за копией договора дарения. Происходящее ему все еще казалось каким-то розыгрышем, чьей-то злой шуткой. Может, старуха ему мстит за то, что он отказался разграничить их участки забором? Она требовала, он отказался. На вот теперь, получай.
— Это не моя подпись, — выдохнул Миша с облегчением, внимательно рассмотрев последнюю страницу договора.
— Кто это может подтвердить? — Майор, поджав губы, сгреб все бумаги со стола и убрал их в папку.