— Это крепость Маккесона, — сообщил Мухаммед. — Полковник Маккесон около ста лет назад был комиссаром Пешавара, а крепость приказал построить в этом месте для того, чтобы совершать вылазки против нас. Все равно ему это не помогло. Один наш человек его все–таки убил.
Тем временем мы миновали глинобитные домики, разбросанные по обе стороны дороги. Долина немного расширилась, а вокруг деревни зазеленели на полях всходы. На каменистых лужайках паслись овцы и несколько буйволиц. Все дышало спокойствием мирной жизни.
— Здесь находятся самые большие наши мастерские по производству оружия, — омрачил Мухаммед своим высказыванием наше настроение и тут же предложил: — Если хотите, покажу их вам.
Мы напомнили ему, что не имеем права сойти с дороги, но он на эти слова лишь отмахнулся:
— Ведь вы же здесь со мной. Ни один африди еще не обидел гостя своего земляка. Это мог бы сделать лишь кто–нибудь из чужого племени. Если они застрелят двух наших гостей, мы в отместку застрелим четырех. Так что можете идти спокойно.
Мы оставили на дороге машину незакрытой, со спущенными стеклами. На сиденье лежали наши фотоаппараты, которые мы по совету Мухаммеда с собой не взяли. Вокруг машины уже собралось много детей и взрослых.
— У нас не воруют, — успокоил нас водитель, — спокойно можете оставить там все, что хотите. Все вещи останутся нетронутыми.
Он повел нас по узенькой улочке к длинному приземистому сараю, который оказался своеобразным заводом по производству оружия. Правда, здесь не слышно было заводского гула станков, изнутри доносился лишь скрежег напильников, свист дрелей и удары молотков. С согласия хозяина мы вошли в мастерские, расположенные в деревянном здании в просторном дворе.
Внутри помещение похоже на небольшую деревенскую слесарную мастерскую или старую кузницу, однако люди здесь делали оружие. В основном тут копируют известные европейские и американские образцы винтовок и пистолетов, но иногда изготовляют и псевдостаринные красивые образцы восточных ружей, предназначенные, пожалуй, для коллекционеров. Работа, как в настоящей мануфактуре, разделена на отдельные операции, но до настоящего времени немало пуштунов еще умеет без посторонней помощи создать оружие со всеми необходимыми деталями, как это делали в Европе оружейные мастера.
В углу чумазые кузнецы разжигали глиняный горн и готовили железные трубки для производства стволов. Во времена британского владычества, говорят, кузнецы доставали дешевый материал — пускали в ход железнодорожные рельсы. Трубки с обеих сторон просверливают, и, если полость ее получается безупречно ровной, в дело вступают мастера — они наносят внутреннюю резьбу, после чего поверхность готового ствола выравнивают напильником и шлифуют.
Токарь в высоком тюрбане делал затвор, а чуть подальше сидел на корточках слесарь и отлаживал спусковой механизм. Затем слесарь соединил спусковой механизм со стволом и передал все железные детали другому мастеру, который укреплял все части оружия в изготовленном здесь прикладе. Готовая винтовка перешла в другую часть двора для ее полной отладки другим специалистом.
Мы пришли в восторг от того, как четко было организовано производство, и все же в нашем сознании никак не укладывалась сама возможность изготовления оружия при помощи таких примитивных средств. И тем не менее это так. Почти все местные пуштуны, которые в горах не сделают и шага без винтовки и патронов, носят оружие, изготовленное в местных мастерских. Оно дешевле, чем европейские серийные изделия, легко доступно, и нет необходимости иметь на такое оружие разрешение, по крайней мере здесь, в районе расселения племени. В других местах это запрещено. Позднее, при выезде из района расселения племени, мы оказались свидетелями того, как тщательно проверяли солдаты автобус, полный вооруженных пуштунов, и задерживали тех, кто не имел разрешения на ношение оружия.
Мы поинтересовались, зачем пуштуну необходимо оружие, ведь сейчас им не грозят пришельцы.
— Пуштун должен всегда уметь защитить свою честь и честь своей семьи, — прозвучал ответ Мухаммеда.
Все пуштуны, как истинные мусульмане, ревниво оберегают своих женщин, и брат без долгих размышлений может на месте застрелить свою сестру и лучшего друга, если узнает, что между ними есть хотя бы слабый намек на недостойное поведение или измену. Правда, светским законом он будет признан убийцей, осужден, а часто и приговорен к смерти. Однако все пуштуны будут считать его настоящим героем. Мужчина обязан также применить оружие в случае похищения его жены, что еще случается довольно часто.