Однако в последний момент к автобусу подошли два солдата индийской армии, видно пограничники, и потребовали показать мои документы. Вид на жительство и чехословацкий паспорт явно ни о чем им не говорили. Для них было ясно лишь одно, что я не англичанин и не американец, которых они нередко задерживают в районах, прилегающих к границе с Пакистаном. Пограничники спросили меня на хинди, как долго я собираюсь пробыть в Джайсалмере и что собираюсь там делать. Мой ответ им, очевидно, приятен: уже давно они не видели иностранца, у которого было бы желание тащиться на край света, к тому же по пустыне, лишь для того, чтобы осмотреть исторические и культурные достопримечательности Джайсалмера. Они взяли с меня обещание на обратном пути зайти отметиться в их караульное помещение и дали знак водителю, что можно трогаться. Тот вышел из кабины и стал энергично заводить ручкой мотор. Наконец мы тронулись в путь.
Сразу же за городком мы почувствовали жаркое дыхание пустыни. Песчаных дюн становилось все больше, а растительность вдоль дороги понемногу стала исчезать. Кругом были лишь жалкие пучки травы, да кое–где встречался кустарник с длинными колючками. Сначала дорога шла асфальтированная, затем она перешла в пыльную грунтовую, а потом исчезла совсем — слилась с песчаной поверхностью бескрайней пустыни. Каждые четверть часа мы проезжали воинский пункт, скрытый, как правило, в старом глиняном доте.
Лишь на полдороге показалась деревенька Латхи с несколькими колодцами хорошей пресной воды. Из колодезных пиао, поилок, пассажиры утолили жажду, а водитель залил воду в радиатор автобуса. Через минуту вокруг нас собралась почти вся деревня: ведь приезд автобуса — единственное яркое событие в однообразной жизни деревенских жителей. Уличный продавец вплотную подвез к автобусу лоток на колесах и предложил нам чай с верблюжьим молоком и медовые булки, довольно твердые. Правда, с чаем они вполне съедобны и по вкусу похожи на пряники.
Мы набрали еще немного холодной воды из пиао во фляжку. Водитель на всякий случай наполнил водой кожаный бурдюк и стал заводить двигатель — пора было трогаться в путь, ведь впереди нас ждало еще двухчасовое путешествие.
Мы ехали час, полтора, почти два часа и все надеялись, что вот–вот перед нами на горизонте покажется силуэт города. Однако чего нет, того нет. Лишь когда мы выехали на небольшой песчаный холм, перед нами неожиданно открылась захватывающая дух панорама. Это Джайсалмер.
Только в этот момент я осознал, почему его называют сокровищем пустыни. В пустыне, словно мираж в красноватом сиянии заходящего солнца, виднелись неясные очертания могучей крепости. Бесчисленные башни и башенки призрачно вырастали над зоной взаимосвязанной обороны, окаймленной несколькими десятками округлых бастионов.
Подергиваясь, автобус медленно спускался в небольшую долину. Затем сразу же начался подъем к крепостным стенам. Мы миновали средневековую башню с тяжелыми железными воротами и остановились на конечной остановке. В тот день мы не успели осмотреть город. Сначала надо было позаботиться о ночлеге. Возле крепостной стены в тени небольшого, но ухоженного сада стоит простой «rest house», общежитие для правительственных чиновников, в котором может переночевать и иностранец.
Мы заблаговременно подали прошение в областное управление, и для нас уже была приготовлена комната. Электричество и воду сюда еще не провели, но учтивый комендант без лишних слов принес нам два ведра колодезной воды, чтобы мы могли ополоснуться, и керосиновую лампу. На ужин нам подали пшенную кашу с кусочками великолепного белого верблюжьего масла.
Сон на четырехногой чарпаи — деревянной кровати, поверхность которой вместо матраса сплетена из толстых лент, — удовольствие маленькое. К тому же в полночь нас разбудил протяжный вой, с которым тотчас же слился еще один, более далекий, голос. Затем вой стал приближаться, и вскоре концерт этих невообразимо унылых, проникающих до мозга костей, звуков разыгрался в непосредственной близости от нашего домика. Это шакалы. Они словно договорились устроить здесь свидание и, чтобы заполнить свои голодные желудки, до самого рассвета копались в кухонных отбросах.
Когда мы все–таки заснули, неожиданно раздался пронзительный звук армейской трубы. Что такое? Может быть, конец ночных учений пограничников или уже подъем? Земля дрожала от топота копыт, и в ранних сумерках мелькали силуэты ездоков на каких–то высоких животных. Оказалось, это Джайсалмер рисала, знаменитый верблюжий корпус индийской армии, выходил на несение службы. Мы окончательно проснулись, но чувствовали себя так, будто спали на гвоздях. Несмотря ни на что, после завтрака мы окунулись в лабиринт улочек укрепленного города. Сразу же за башней встретили длинную шеренгу пестро одетых раджпуток, в основном девушек и молодых женщин. Они очаровали нас своей красотой, свежестью и необычайно светлой кожей. Их лица удивительно контрастировали с выжженными солнцем окрестностями. Женщины шли пружинистым легким шагом, неся на голове вычищенные до блеска пирамиды пузатых латунных сосудов. На них не было традиционных сари, на каждой женщине — большой платок, называемый орхни. От стройной талии до щиколоток спускалась многочисленными складками широкая юбка — канджли, а верхнюю часть тела прикрывал коротенький жилет чоли.