В назначенный день нельзя было пить и есть. На минуточку, уже 22-я неделя беременности, кушать хочется неимоверно и пить тоже. Подъем в больнице в 6 утра, но я проспала до 7.30, дальше спать нельзя: ждем обход. Врач сообщил, что, как только он освободится (закончатся аборты и плановые операции), меня позовут на наложение швов. Есть и пить НЕЛЬЗЯ! Алё! Люди! Остановите Землю, я сойду. Беременных – последними! О’кей… жду…
Жду час, два, три… Уже прошел завтрак, близится обед, и только в первом часу дня меня позвали в операционную. До этого момента я жутко хотела пить и есть. Переступив порог операционной, все желания улетучились, меня охватил животный страх неизвестности. Ложусь на гинекологическое кресло. Меня привязывают и говорят:
– Сейчас введем препарат, и ты будешь в состоянии, похожем на сильное опьянение.
И тут меня натурально трясет от страха, дрожат руки и ноги, пульс пополз вверх. Врачи, строго взглянув на меня, осведомились, хочу ли я доносить ребенка. Получив положительный ответ, распорядились успокоиться и дышать глубоко. Собрав всю силу воли, я сделала несколько глубоких вдохов и максимально попыталась успокоиться.
Вводят препарат. Почти моментально начинаются «вертолеты». Я пьянею. Дальше всё как в бреду, всё слышу, но через раз понимаю. Чувствую точечную слабую боль от проколов иглы. Насчитала три прокола. Один где-то пропустила))) Потом меня везут в палату, и через пару минут первое, что я спрашиваю, можно ли мне воды? Разрешили. Выпиваю треть стакана и засыпаю на два часа. Проснувшись, ем и снова засыпаю. На следующий день врач сообщает: если через три дня всё будет хорошо, то выпишут. Через три дня я была уже дома!
С появлением швов никаких изменений я не ощутила. Единственной загвоздкой был запрет на половую жизнь. Но это мы переживем, муж не рад, но что поделать
Сразу после выписки – второй скрининг УЗИ. Естественно, хотелось узнать пол детей. Девочки! Две девочки! Когда я это услышала, меня пробрал смех. Муж будет жить в малиннике: четыре девки (я, старшая дочь, близняшки) и двое мужчин (муж и сын). Веселуха!
Но прежде чем мне сказали пол деток, я поняла, что не могу лежать на спине. Через восемь минут после начала УЗИ сердце рвалось из груди, кружилась голова и появился необъяснимый страх. Врач заметила мое состояние и прекратила исследование. Я повернулась набок и полежала минут пять. После этого исследование продолжилось. Однако шло оно в ритме: 8-10 минут исследование, пять минут отдыха. С этого момента на спине я лежала лишь на УЗИ, и только в ритме 10 через 5.
На 22-й неделе я обнаружила отеки. Ничто не помогало: ни брусника, ни отказ от сладкого, соленого и так далее. К отекам добавилось онемение трех пальцев правой руки: среднего, безымянного и мизинца. Оказывается, у каждой четвертой беременной есть такая проблема, и связана она именно с отеками. Это временное явление, и проходит оно после родов у одних сразу, у других через неделю или пару месяцев. У меня онемение прошло через два дня после рождения девочек.
В феврале ко мне пришла изжога, еще один спутник и «омолаживающий эффект» беременности. Народные методы: молоко, мороженое, семечки – не спасали. Помогло только лекарство. И с ним мы были неразлучны до родов.
В том же феврале я вышла на работу за две с половиной недели до декретного отпуска. Сваяла отчетный концерт на 20 минут и в последний рабочий день, отчитавшись перед родителями деток и администрацией школы о проделанной работе, с поздравлениями покинула рабочее место на полтора, а может, и три года.
На следующий день меня положили на сохранение в роддом. И на очередном УЗИ врач огорошил:
– У меня сорок лет стажа. Но я впервые вижу таких крупных двойняшек, – за этими словами сквозила неприкрытая жалость ко мне и моему организму.
Я улыбнулась и поковыляла в палату. Отеки не давали спокойно жить, чулки натягивала с невероятными усилиями, пальцы немели, позвоночник ныл от напряжения.
В роддоме я пролежала 14 дней без каких-либо назначений, проходя лишь обследования и соблюдая постельный режим, а точнее, режим ног на стене и коленно-локтевого положения. Отеки не прошли. Организм страдал. Потеряв десять килограммов в первом триместре, к этому периоду набрала уже 17 килограммов. Мой вес был распределен крайне неравномерно: худые ножки и ручки-палочки, худое лицо и выпирающий живот, но при этом не огромный, даже казался маловатым для двойни. Я видела в роддоме женщин с большими животами и одним плодом. Словом, где во мне помещались эти 17 килограммов, непонятно, но факт остается фактом: килограммы были. И были в животе.