Действительно, с точки зрения Е. Л. Кринова трудно объяснить факт наличия так называемого «телеграфного леса» в самом центре катастрофы. Как мы уже говорили в начале своего рассказа, в результате Тунгусской катастрофы, центром которой в настоящее время считается Большая котловина, лес оказался разваленным по радиусам с центром в Большой котловине. Если согласиться с Е. Л. Криновым и принять Южное болото за место образования метеоритного кратера, то надо было бы ожидать, что наибольшие разрушения (повал деревьев, ожог их и т. д.) нужно ожидать именно в окружности Южного болота. Между тем, на склонах сопок, его окружающих, а также по его берегам часть леса стоит на корню, а радиальный вывал начинается значительно дальше. Само собой разумеется, это мертвый лес. Это — высокие обожженные стволы, похожие на телеграфные столбы, но все же они стоят, на многих из них уцелели даже сучья. Все это с трудом вяжется с представлением о Южном болоте, как о центре падения метеорита. Правда, автор теории пытается объяснить это так называемой «мертвой зоной», однако такое объяснение вносит лишь новый термин, не меняя существа дела. Если действительно в районе непосредственной близости от центра наземных больших взрывов может наблюдаться такое явление, то нужно дать соответствующий математический расчет, а не ограничиваться общими фразами.
Пожалуй, самым тяжелым для теории Е. Л. Кринова обстоятельством является отсутствие метеоритного кратера. По расчетам И. С. Астаповича, в момент удара метеорита о землю масса его, грубо ориентировочно, равнялась 50000 тонн. Совершенно очевидно, что удар такого тела должен был привести к образованию огромного кратера, по размерам приближающегося к Аризонскому или к одному из австралийских. Между тем, ничего подобного в районе катастрофы мы не видим: глубина Южного болота, которое, по мнению Е. Л. Кринова, образовалось на месте кратера, измеряется не сотнями и даже не десятками метров, а, как правило, не превышает 4–5 метров, лишь изредка достигая 8 метров. Попытка Е. Л. Кринова выйти из затруднительного положения ссылками на специфику вечномерзлотной полосы неубедительна: если согласиться с автором, то следует допустить, что гигантский кратер был затянут илом и донными отложениями Южного болота за каких-нибудь двадцать-тридцать лет. Между тем, хорошо известно, что рельеф местности в районе Большой котловины за последние тридцать лет (с момента первой экспедиции Л. А. Кулика и по настоящее время) существенно не изменился. С нашей точки зрения, принимать Южное болото за метеоритный кратер оснований нет.
В связи с этим возникают три серьезных вопроса:
1) Падал ли в самом деле на землю Тунгусский метеорит?
2) Если он действительно падал, то в каком именно месте?
3) На правильном ли пути находятся поиски Тунгусского метеорита вообще?
Первый вопрос, звучащий парадоксально, имеет тем не менее под собой определенную основу. В первые годы изучения Тунгусской загадки ряд крупных метеоритоведов, в том числе И. С. Астапович, не исключали возможности того, что метеорит не ударился о Землю, а, пробив ее воздушную оболочку по касательной, ушел обратно в мировое пространство. Разрушения, произведенные им, объясняются действием ударной баллистической волны, сопровождающей, как правило, пролет любого тела со сверхзвуковой скоростью. Если это действительно так, то отсутствие метеоритного кратера становится понятным. Однако серьезного математического обоснования этому до настоящего времени не дано.
Эти обстоятельства заставили некоторых членов экспедиции 1958 года прийти к заключению, что метеорит взорвался не при соприкосновении с Землей, а на некоторой высоте над ее поверхностью. Однако подобное заключение находится в противоречии со всеми данными «классической» метеоритики. Все наблюдавшиеся до сих пор метеориты или сгорали в атмосфере, или, раскалываясь на части, выпадали отдельными кусками, или, наконец, врезались в толщу земной коры, образуя кратеры. Но никто еще не наблюдал случая, чтобы обычный, каменный или железный, метеорит взрывался в воздухе, производя опустошения, удивительно напоминающие взрыв ядерной бомбы.
Нужно сказать, что вообще в обстоятельствах Тунгусской катастрофы много неясных моментов. Хотя все экспедиции, занимавшиеся изучением ее, направлялись в район реки Хушмы, есть веские основания думать о том, что этот район является не единственным и возможно не главным районом взрыва.
В 1911 году известный писатель В. Я. Шишков, работавший в то время начальником геодезической экспедиции, пробирался с Нижней Тунгуски на Ангару. Недалеко от реки Тэтэрэ караван натолкнулся на громадный район поваленного и вываленного леса. Расчеты А. В. Вознесенского, директора Иркутской обсерватории, проведенные на основе сейсмограмм и барограмм 30 июня 1908 года, позволили ему указать координаты центра катастрофы — 60°16′ с. ш. и 103°06′ в. д., что совпадает с этим районом.