Бой этот, так говорилось в письме, был проигран. Савмак здесь, видно, и подал в плен. А может быть, его ранили в бою.
Скрыться удалось, наверное, немногим. Но и их по пятам преследовали воины Диофанта, пока не прижали к морю и не .заперли в крепости Тилур. Дальше отступать было некуда. И все-таки вожаки мятежа скрылись, Куда? Удастся ли нам это узнать?
- Ребята, море! - воскликнула Наташа, отрывая меня от дум,
В самом деле, дорога незаметно привела нас к самому берегу моря. Значит, скоро Феодосия. Промелькнули белые коттеджи лагеря автотуристов, выстроившиеся цепочкой вдоль берега... Широкий песчаный пляж, заполненный отдыхающими. Машина повернула направо, и море снова стало удаляться.
- Поехали прямо на Коктебель, - сказал Михаил, бывавший здесь раньше. - В Феодосии задерживаться не будем, и правильно.
Меньше чем через полчаса мы уже были в Планерсном. Небольшой поселок прямо на шоссе, а весь промежуток между морем и дорогой тесно застроен санаториями и домами отдыха. Как-то странно показалось вести научные исследования в таком многолюдном месте.
Одно мне только понравилось: большая темная гора с острой вершиной, нависшая над поселком. Она напоминала профиль сказочного богатыря, сраженного в бою и упавшего навзничь головой в море. Это и был Карадаг.
Мы наскоро перекусили в чайной, а потом уселись вокруг нашего начальника в тени машины.
- Подумаем, что. нам делать, - сказал Василий Павлович, расстилая на коленях карту. - Здесь устраивать лагерь мне, признаться, не хочется. Это будет не работа, а пикник. Да и вряд ли крепость стояла на берегу Коктебельской бухты. Правда, тут существовало античное поселение. Следы его нашел под водой еще до войны профессор Орбели, большой энтузиаст и, в сущности, зачинатель подводной археологии. Но это типично греческое поселение, а не крепость, в которой оборонялись восставшие скифы и тавры. Для нее, конечно, выбирали место более неприступное. Скорее всего, искать ее следует в одной из бухточек Карадага. Давайте-ка перебираться на биостанцию! Начнем танцевать оттуда.
Михаилу явно не хотелось покидать Планерское.
- Чудит старик,. - буркнул он, усаживаясь на мешки. - Тут вечерами отдохнуть можно, на танцы сходить, в теннис поиграть. А то совсем одичали, верно, Светлана?
- Да, потанцевать было бы не вредно, - вздохнув ответила вместо Светланы Наташа.
Но тут в кузов влез Василий Павлович, и мятежные разговоры прекратились.
- Чтобы не терять времени, я хочу вам дать некоторое представление о месте, где будем работать, - сказал Кратов, усаживаясь рядом со мной. И пока мы ехали по горной дороге, петлявшей из стороны в сторову, он рассказывал о Карадаге. Оказывается, гора эта некогда была вулканом. Миллионы лет назад здесь текли потоки раскаленной лавы и, шипя, сползали в,море. Когда вулкан утихомирился и лава застыла, тут образовался целый горный массив из причудливого нагромождения высоких хребтов, обрывистых скал и глубоких ущелий. Некоторые, из этих ущелий выходят к морю, образуя небольшие бухточки. Их нам и предстояло исследовать в поисках развалив таинственного Тилура.
В поселке с веселым названием Щебетовка мы свернули с шоссейной дороги на разбитую проселочную. Она скоро привела нас к берегу моря, где прямо на крутом обрыве, над морем, словно висело белое здание биостанции.
Был уже восьмой час вечера. Мы, разбили палатку на склоне горы за огородами, разожгли костер и взялись за приготовление ужина.
Рано утром Василий Павлович отправился на биостанцию и часа через полтора вернулся с известием, что на целую неделю нам дали изящный белый кораблик, которым мы еще вечером залюбовались с горы.
Он оказался рыбачьим тралботом, переделанным специально для недалеких экспедиционных плаваний. Все на нем было крошечное: кубрик с четырьмя койками, капитанский мостик и миниатюрный камбуз. Команда состояла всего из трех молодых загорелых ребят - капитана, моториста и матроса. Звали их Сергей, Женя и Валя.
Наш капитан уверенно вел судно. Перед нами, сменяя друг друга, открывались картины, одна изумительнее другой.
Красноватые мрачные скалы вздымались высоко над нашими головами и, казалось, в любую минуту были готовы сорваться и с тяжким грохотом обрушиться на палубу. .Одна екала совсем откололась от горы и повисла над морем, удерживаясь в неустойчивом равновесии вопреки всем законам тяготения. Другая поднималась из воды, словно гигант, мрачно закутавшись в плащ до самых бровей. Она так и называлась - Иван Разбойник.
Некоторые скалы напоминали своими очертаниями то льва перед прыжком, то. женщину с ребенком на руках, то камедные ворота. И каждая имела свое. Имя.
Мы обогнули скалу Парус и вошли в Сердоликовую бухту. Здесь чувствовалась близость Планерского, на пляже виднелось много загорающих.
Это подтвердил и наш капитан:
- Дальше бухт нет, это последняя. А вон там, за мысом Мальчин, уже Коктебельская бухта.
- Ну что же, - сказал Кратов. - Отсюда и начнем!
- Есть! - браво ответил Сергей и скомандовал как заправский капитан: Стоп машина! Отдать якорь!
Женя, как игрушечный чертик в коробке, исчез в своем люке, а Валя торопливо побежал на нос. Мерный рокот мотора стих, и в наступившей тишине мы услышали, как с веселым плеском упал в воду якорь. Начинался новый этап наших поисков и приключений,
За два дня мы обшарили почти все дно Сердоликовой бухты до глубины двадцати метров - и не нашли ничего, никаких следов древних поселений.
Нырять здесь было необычайно приятно. Дна бухты покрыто гравием и галькой, а берега скалистые. Поэтому вода всегда кристально-чистая, точно в роднике, стоишь на трапе и каждый камешек виден далеко внизу, на глубине пятнадцати метров. Начинает невольно казаться, что между дном и тобою нет никакой преграды и ты сейчас сорвешься и полетишь на эти камни с высоты пятиэтажного дома.
При каждом погружении мы встречали множество рыбешек. Больше всего попадалось зеленушек. Это небольшие, очень красиво раскрашенные рыбки ярко-зеленые или синие, иногда с красными и желтыми пятнами, которые придают им какой-то 'тропический вид, Наверное, их предки забрели в Черное море из далеких теплых океанов, потому что, как рассказывали нам Наши моряки, узнавшие, в свою очередь, это от ученых-биологов, зеленушки не переносят холодной воды и на зиму впадают в спячку, забираясь в расщелины скал и больших камней.
Другой интересной особенностью этих рыбешек являются очень острые и крепкие зубы, каких нет ни у кого из других обитателей Черного моря. Пестрыми стайками плавая у самого дна, они сгрызали с камней наросшие ракушки. При нашем появлении они совершенно не пугались и даже не прерывали своего занятия.
На песчаных участках дна кормились наши старые знакомые барабульки-султанки. У этих рыбешек смешная, сильно скошенная голова, похожая на нож бульдозера. Султанки и действуют как маленькие бульдозеры, ловко разрывая головами песок в поисках рачков и крабов. Мы научились издали узнавать места кормления барабулек по легкой мути, которую они поднимали своими "подкопами".
Встречались и более крупные рыбы. Светлая" однажды нырнула в большую стаю резвящейся кефали, и, по ее уверениям, каждая рыбина была чуть ли не в полметра величиной. Дважды я видел акул. Но они держались вдалеке и поэтому вовсе не казались большими и не вызывали тревоги.
Мне привелось видеть, как охотится морской ершскарпена. Уродливый, зловещий, грязновато-бурото цвета, весь ощетинившийся колючими плавниками, он неподвижно лежал на дне в тени камней, почти сливаясь с рыжеватыми кустиками цистозиры. Он замер, как убитый, жили только его тупые, злые глаза. Мимо проплывала барабулька. Мгновенный бросок - и она исчезла в прожорливой пасти скарпены. А эта гадина, которую недаром рыбаки называют "помесью жабы с драконом", снова замерла в засаде, поджидая новую добычу,