Холмс удовлетворенно кивнул.
— Благодарю вас, Антон Антонович. Я вполне удовлетворен вашим объяснением. Вы можете быть свободны.
Городничий исчез, словно растворился в воздухе.
— Ну-с, друзья мои! — обратился Холмс к собранию. — Теперь, я надеюсь, вам ясно, что главный плут в комедии Гоголя «Ревизор» вовсе не Хлестаков, а…
— Городничий! — торжествующе выкрикнул Уотсон.
— Собственно, даже не один городничий, а все чиновники. Все до одного. Все они плуты, мошенники, взяточники, у всех у них рыльце в пушку. Потому-то все они и перепугались смертельно, узнав, что к ним в город едет ревизор.
— И все-таки, что ни говорите, — сказал Остап, — а этот Хлестаков тоже плут порядочный. Вы только вспомните, как ловко он тут нас всех охмурил. Почище, чем ксендзы Адама Козлевича. Даже я, и то ему поверил. Может быть, мы все-таки примем его в нашу теплую компанию? — обратился он к собранию.
Но на этот раз даже неотразимое обаяние Остапа Бендера не произвело своего обычного действия.
— Нет! — обрушилось на него со всех сторон. — Ни за что!.. Он самозванец!.. Гнать прочь этого нахала!.. Уж лучше примем в почетные члены всю компанию этих плутов-чиновников во главе с городничим!
— Я могу предложить вам нечто лучшее, — сказал Шерлок Холмс, когда страсти улеглись. — В другом знаменитом сочинении Николая Васильевича Гоголя выведен настоящий плут. Настоящий мошенник. Настоящий авантюрист.
— Я, кажется, догадываюсь, кого вы имеете в виду, — сказал Уотсон. — Да, это идея. Тут уж никто не подкопается…
— За чем же дело стало? Назовите имя, сэр! Сразу и проголосуем. Лично я — за! Обеими руками! Рекомендация Шерлока Холмса у нас ценится дорого. Весьма! — обрадовался Джингль.
— Э, нет, — возразил Холмс. — Серьезные дела так не делаются. Не исключено, что кто-нибудь даст отвод моему кандидату. Или выяснятся еще какие-нибудь новые, неожиданные обстоятельства. Ничего не поделаешь! Придется нам с вами посвятить этому вопросу еще одно, специальное заседание. До новой встречи в этом же зале, господа!
Путешествие третье,
В котором к великому изумлению Уотсона выясняется, что Ноздрев за один вечер дважды сказал правду
Председательское место, как и в прошлый раз, самочинно захватил Остап Бендер.
— Лед тронулся, господа присяжные заседатели! — произнес он свою любимую фразу. — Заседание продолжается!.. Позвольте от имени собравшихся приветствовать нашего дорогого друга и покровителя мистера Шерлока Холмса. Это гигант мысли, отец…
— Ну-ну, не увлекайтесь, Остап, — прервал его излияния Холмс. — Вы, кажется, перепутали меня с Ипполитом Матвеевичем Воробьяниновым, а наше сегодняшнее заседание — с собранием тайного Союза Меча и Орала.
— О, нет, что вы. Я прекрасно помню, что мы на заседании Всемирного Сообщества Плутов, которому вы в прошлую нашу встречу оказали огромную услугу. — Колоссальную услугу, сэр! — вмешался Джингль. — Если бы не вы — потрясающий конфуз! Крепко обмишурились! Весьма!
— Да уж, мистер Холмс, — подтвердил Джефф Питерс. — Если бы не вы, чего доброго, приняли бы в почетные члены нашего Сообщества этого самозванца Хлестакова, который… — Который на самом деле не плут, сэр, а просто пшют! — снова вмешался Джингль.
— Ни то ни се. Пустышка. Премного благодарны за ваше участие, сэр. Весьма!
— Подведем итоги! — громко провозгласил Остап. — Как выяснилось, милейший Хлестаков болен бледной немочью и организационным бессилием. Благодаря Шерлоку Холмсу он был разоблачен и отвергнут. Но взамен мистер Холмс предложил нам принять в почетные члены нашего благородного собрания другого героя Гоголя. И хотя он не пожелал в прошлый раз назвать нам его почтенное имя, я сразу догадался, кого он имеет в виду.
— Кого же? Не томите!.. Скорее! Назовите его имя! — раздались нетерпеливые голоса.
— Павел Иванович Чичиков! — торжественно объявил Остап. — Король мошенников! Чемпион авантюристов! Гигант жульнической мысли и отец всех комбинаторов! Прошу занести этот факт в протокол. Итак, друзья, я ставлю кандидатуру месье Чичикова на голосование. Кто за то, чтобы избрать его…
— Погодите, Остап, — снова прервал поток его красноречия Холмс. — Я вижу, давешняя ваша ошибка с Хлестаковым так ничему вас и не научила.
Остап вскочил со своего места и, прижав руку к груди, склонился перед Холмсом в почтительном поклоне.