— Отличная мысль. Великолепная идея. Блистательный эксперимент. Весьма! — обрадовался Джингль.
— Итак, кого из персонажей «Мертвых душ» мы вызываем? — деловито спросил Холмс.
— Кого хотите, — великодушно махнул рукой Остап.
— Только, чур, не Манилова, — сказал Уотсон.
— Да, Манилову верить нельзя, — подтвердил Холмс. — Он их всех словно патокой обмажет. Давайте позовем Собакевича.
— Да, уж этот патокой обмазывать не станет, — усмехнулся Уотсон.
Собакевич, который тем временем уже оказался перед столом президиума, как видно, услышал эту реплику Уотсона и тотчас на нее отреагировал:
— Да, — пробурчал он, — мне лягушку, хоть сахаром ее облепи, не возьму ее в рот.
— Это мы знаем, — кивнул Холмс. — Скажите, господин Собакевич, какого вы мнения о вашем соседе господине Манилове?
— Мошенник, — убежденно ответил Собакевич.
— Это Манилов-то мошенник? — изумился Уотсон.
— В самом деле, — согласился с ним Холмс. — Мне казалось, что он, скорее, сам может стать жертвой мошенничества.
Но Собакевич твердо стоял на своем.
— Мошенник, мошенник, — хладнокровно подтвердил он. — Продаст, обманет, да еще и пообедает с вами. Я их всех знаю: это все мошенники. Весь город такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет.
— Ну а Плюшкин? — спросил Холмс.
Собакевич отреагировал незамедлительно:
— Этот такой дурак, какого свет не производил.
— Гм… Дурак? — удивился Холмс. — Мне-то казалось, что у него совсем другие недостатки.
— Дурак и мошенник, — повторил Собакевич. — И вор к тому же, — добавил он, подумав.
— А Ноздрев? — спросил Уотсон. — Интересно, что вы скажете о Ноздреве?
— Он только что масон, а такой же негодяй, как они все, — не задумываясь, отвечал Собакевич. — И скряга. Такой скряга, какого вообразить трудно. В тюрьме колодники живут лучше, чем он.
— Какой же он скряга! — попытался образумить его Уотсон. — Вы, я полагаю, его с Плюшкиным спутали.
Собакевич на это отвечал:
— Все они одинаковы. Все христопродавцы. Разве только Коробочка… Да и та, если правду сказать, свинья.
— Как? И она тоже, по-вашему, мошенница? — разинул рот Уотсон.
— Сказал бы другое слово, — мрачно пробурчал Соба-кевич, — да вот только что в такой благородной компании неприлично. Она, да еще этот бандит Манилов — это Гога и Магога!
— Ну что, господа? Что я вам говорил? — ликовал Джингль. — Теперь вы сами убедились: я был прав. Все негодяи. Все подлецы. Все жулики. Все до одного люди замаранные. Весьма.
— Если верить Собакевичу, это действительно так, — сказал Холмс. — Однако ведь Собакевич… Впрочем, сейчас вы сами все поймете… Скажите, сударь, — обратился он к Собакевичу. — Знаете ли вы мистера Пиквика?
— Как не знать, — отвечал Собакевич. — Его тут у нас каждая собака знает.
— И какого вы мнения о нем?
— Первый разбойник в мире.
Этот свой приговор Пиквику Собакевич произнес с такой же твердой убежденностью, с какой он отпускал все прежние свои нелестные характеристики.
— Пиквик разбойник?! — еле смог выговорить Джингль.
— И лицо разбойничье, — с тою же мрачной убежденностью продолжал Собакевич. — Дайте ему только нож да выпустите его на большую дорогу, зарежет, за копейку зарежет.
Тут к Джинглю вернулся дар речи.
— Клевета, сэр! — завопил он. — Наглая, постыдная ложь! Пиквик — золотое сердце! Добряк из добряков! Сам убедился. Был виноват перед ним. Весьма. Но раскаялся… Нет, сэр! Пиквика я вам в обиду не дам. Всякий, кто посмеет сказать что-нибудь плохое про Пиквика, будет иметь дело со мной, сэр! Сейчас же возьмите назад свои позорные слова, или я вырву их у вас из глотки вместе с языком!
— Успокойтесь, Джингль, — умиротворяюще произнес Холмс. — Репутации мистера Пиквика решительно ничего не угрожает… Про Пиквика я спросил его нарочно ради вас. Чтобы вы, так сказать, на собственном опыте убедились, как можно доверять отзывам Собакевича. Нет, дорогие друзья! В том-то и дело, что партнеры Чичикова по его жульническим сделкам вовсе не негодяи!
Джингль сокрушенно потупился:
— Сам вижу. Обмишурился. Дал маху. Ошибся. Весьма. Какие там негодяи! Смешные провинциалы. Простаки вроде мистера Уордля.
— На этот раз, я полагаю, мистер Джингль попал в самую точку, — живо откликнулся Уотсон. — Не правда ли, Холмс?.. И таким образом, выходит, что «Мертвые души» тоже плутовской роман. Там ведь, как вы мне объясняли, тоже всегда в центре ловкий плут, который разъезжает по свету и всех кругом дурачит.