***
После похорон прошла неделя. Лиз сидела в кабинете и листала очередное дело, но мозг не усваивал информацию. Внутреннее оцепенение, поглотившее её после того, как она увидела тело дочери в морге, так и не прошло. Она ругала себя, что недостаточно строга была с ребёнком, что порой смотрела сквозь пальцы на глупые поступки, например — прогулки по парку в тёмное время суток, да ещё и в одиночку. Злость в свой адрес мешала, но Лиз постаралась отрешиться от неё. Нужно всё трезво обдумать. Отложив бесполезную папку в сторону, женщина оперлась локтями о стол и, прикрыв глаза, прикоснулась лбом к сложенным ладоням. Перед глазами мелькали события десятидневной давности. Сотрудники не хотели подпускать её к телу, не хотели, чтобы она видела дочь такой. Даже её подруга, Мередит Фелл, пыталась выставить её из морга. Но женщина настояла.
И вот сейчас, вид растерзанного тела дочери снова возник перед глазами. Ей предлагали взять отпуск и не выходить на работу. Но Элизабет отказалась. И сидя за столом в своём кабинете, она перебирала в сознании варианты расправы над тварью, убившей её девочку. Эти убийства начались около полугода назад. Происходили по ночам, обычно в парках, иногда — в окрестных районах. Почти всегда на небе светила полная луна. Лиз открыла глаза и взяла из верхнего ящика папку, в которой хранились все материалы по делу. Местная пресса обозвала его «Оборотень на Манхеттене».
Все улики свидетельствовали о том, что на жертв нападало животное. Следы на земле и асфальте, укусы, рваные раны, нанесённые острыми, как иглы, зубами. Только анализ ДНК каждый раз всё путал — в структуре цепочки, помимо генов зверя, были найдены и человеческие. И этого капитан Элизабет Форбс не могла никак понять. Та часть, что принадлежала зверю, была идентифицирована как волчья, но вот остальная, что это человек женского пола. В первый раз эксперты решили, что с ДНК нападавшего смешалась ДНК жертвы. Но вскоре выяснили, что это не так — у убитой был совсем другой генотип. В последующий раз всё повторилось. Только теперь было с чем сравнивать. И новые образцы предполагаемого убийцы были идентичны с предыдущими образцами. Если бы Лиз верила в сверхъестественное, то решила бы, что все убийства совершает оборотень. Но она не верила. Нет, в мире хватало зла, но оно не выходило за рамки того, что можно объяснить с научной точки зрения. Вот и сейчас, она уверена, что рациональное объяснение этому есть. Кто-то с ними играет. За нападениями, которые кажутся беспорядочными, стоит человек с определенной схемой.
А раз так, то его можно найти и арестовать. Только вот её дочь это уже не вернёт. И других жертв тоже. За все эти месяцы они так и не продвинулись в поиске. Более того — так и не смогли предотвратить хотя бы одно нападение. Лиз чувствовала себя усталой и разбитой. Все эти дни она ловила на себе сочувствующие взгляды коллег. Она упрямо поджимала губы и твердила, что найдёт виновного. Но правда была в том, что боль мешала ей. Сейчас она подумала о том, что нужен взгляд со стороны.
Взяв в руку лежавший на столе телефон, она быстро пролистала список контактов. Нужный отыскался довольно быстро, и Лиз, недолго думая, нажала кнопку вызова. Один гудок, другой, она уже начала думать, что ей не ответят. Но потом…
— Элизабет, хотел бы я сказать, что рад твоему звонку. Но не могу. Я в курсе случившегося. Прими мои соболезнования.
— Спасибо, Элайджа. Хочу попросить тебя о помощи. Ты ведь всё ещё занимаешься частным сыском?
— Да. Дай угадаю — тебе нужна помощь с поиском виновного?
— Ты, как всегда — попал точно в цель. Материалы я…
— Я заеду. В течение часа, примерно, буду у тебя.
— Спасибо. Буду ждать.
Сбросив вызов, Лиз перестала сдерживать слёзы. Её девочка, её маленькая девочка мертва. И ничто в этом мире не способно это исправить.