- Ух ты! - вздохнул Беретик и даже провел пальцем между глаз.
- И он что же, - мечтательно прошептала Заморыш, - сидит теперь у себя и видит нас всех?
Я пожал плечами: при чем тут «видит»? Поставь телекамеру, она все увидит и на блюдечке поднесет. Но нашего Заморыша сильнее всего почему-то поражала именно эта способность - видеть. Впрочем, о ней у нас с соседом вроде бы и разговора не было. Попытался я втолковать ей это, но понял - зря стараюсь. Беретик тем временем меня все донимал, требовал подробностей, даже принялся что-то чертить прямо на земле прутиком от кольца, и тогда я, устало позевывая, объявил, что ничего больше припомнить не могу, подробности выветрились - как-никак, эксперимент длился целые сутки, и теперь мне спать пора, уморился я: на науку работать это тебе не мячик кидать с полена. А про себя еще подумал, что напрасно поторопился трубить большой сбор, никто на это меня не уполномачивал - раз; и тайна моя перестала быть тайной - два… С тем и попрощался, с тем и уснул, только уснул не сразу: в дверь кто-то постучался, это оказался все тот же Черный Треугольник, он прошествовал на тонких ножках до самой моей кровати, прыгнул на нее, уселся напротив, тут у него на носу почему-то оказались очки, точь-в-точь как у нашего Заморыша, и он сказал, что ему все-все видно, так и знай, мол, коллега-испытатель…
А наутро меня разбудил телефонный звонок.
- Как, говоришь, зовут нашего нового соседа?
Признаться, я даже слегка удивился - чтобы Заморыш да не запомнила?
И на всякий случай произнес по слогам:
- Ау-гу-стин Алексеевич.
- А вот и нет! - раздалось в ответ.
Я прямо-таки опешил.
- А вот и нет! - твердо повторила трубка. - Аргус он! Понятно тебе? Аргус!
И уточнила, тоже по слогам:
- Сто-окий!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой кое-кто получает от ворот поворот
Что ни говорите, плохо связываться с девчонками.
Взять меня для сравнения. Выпало мне первому с соседом познакомиться, кепку сутки не снимать, натерпеться из-за нее, варианты проигрывать… Ну, стиснул я зубы, тайну в себе, сколько полагалось, держал, но ведь не стал с ней носиться, других дразнить. Как только снял он с меня датчик и объявил эксперимент законченным - я сразу к друзьям, с открытой душой. А Заморыш что вытворяет? Скачет на одной ножке, чуть ли не кувыркается посреди двора, потом вдруг подлетает - и то в правое ухо, то в левое:
- У нас в доме сам Аргус живет!
Или, зловеще так:
- А если он к тебе сторожем приставлен? Берегись, у него ведь сто глаз!
Раза три я ее едва не схватил за шиворот и не потряс хорошенько: будет тебе, что это за штучки?
А тут еще Игорь объявился, сияет, как надраенный пятак. Мигом разобрался в обстановке, подъехал к нашему Заморышу и спрашивает:
- Что, старушка, не надоело еще тебе с мелюзгой водиться?
Мелюзга - это, значит, мы с Беретиком.
Ясно, не чета мы Игорю и его компании: они, как-никак, восьмой окончили, без пяти минут геологи. Не сегодня завтра из дому упорхнут, ждите писем. Дело в том, что в наших краях геологического техникума нет, и они отыскали такой где-то в Донбассе. Задаются - жуть!…
Подкатил он, значит, к Заморышу, а мимоходом меня лягнул:
- Ты что, кепку дома забыл? Или, может, в канаве?
Хоть за канаву полагалось бы дать ему отлуп, в душе, признаться, я был ему благодарен: мои вчера весь вечер меня морили, о кепке же - ни слова, характер проявляли, а он сразу ее припомнил.
Но это он, видать, так, между прочим. Все к Заморышу подлащивается:
- А то давай-ка сообразим что-нибудь поинтереснее, а?
Тут Заморыш начисто забывает про Аргуса, подбоченивается и сладенько так спрашивает:
- И что же могут предложить на этот счет геологи?
Ну и змеина! Как заважничала сразу, нос до неба задрала. Главный геолог и рад:
- Да всякое можно предложить, на выбор. К примеру, устроить демонстрационный полет новой модели ракеты. Идет?
Подружка наша изображает изумление. А я навостряю уши.
Дело в том, что Игорь и его братва - мастаки по части электричества. Такие не станут биться над тем, как опустить яблоко на землю. У них тоже свой тайник, где-то в подвале, нас они туда и близко не подпускают, - слыхать, там целый склад всякого добра. И все, как видно, идет в дело: списанные электродвигатели, трансформаторы, аккумуляторы, выброшенные вентиляторы… Есть еще у них кот - дымчато-серый, пушистый и страшно бдительный, всегда настороже, всех от себя держит на расстоянии, - видать, хозяева так выдрессировали. Кот этот в их электрозатеях далеко не последнее действующее лицо, если не сказать - первое. Сам я, правда, не видел, но Беретик клянется, что проходил как-то вечером, в нефутбольное время, мимо нашего футбольного поля и случайно оказался свидетелем одного из их запусков. По его словам, чуть ли не взлетел в небо… старый пылесос. Насколько я понял, он служил корпусом ракеты; на нем стоял вентилятор, а в самом пылесосе, подавая запрограммированные звуковые сигналы, сидел… кот. Беретик описывал все это взахлеб, но я так бы сказал: если правда, что у страха глаза велики, то у Беретика они что фары у «Жигулей». Давно, во втором или третьем классе, он обжегся на электричестве и с тех пор ужасно его боится, хотя вроде как бы и поклоняется ему. А обжегся он на разных опытах: поливал электроплитку из железной кружки, все ниже опуская ее, пока не шарахнуло его основательно, а однажды, решив отомстить домашним за то, что ему не разрешили смотреть любимые мультики, плюнул в телевизор, попал в кинескоп и вылетел через открытую дверь в соседнюю комнату…