Окера-Улл позвал меня в путь. По велению Самой Мудрости, другой механизм пришел в движение - тот, что управлял подготовкой к операции «Лувела». Он подхватил меня и не выпускал, пока не удостоверился в моей готовности занять место на борту.
Я была на шаг от бунта. Разнести Вместилище… Чем? Камнями, пригоршнями морской гальки? Смешно и горько… Восстание чувства против холодного разума, ослепленность против всеведения. Раб, доведенный до отчаяния собственной покорностью…
И вот рядом со мной Окера-Улл. Посещают ли его когда-нибудь подобные мысли? Мы ведь никогда не бываем наедине, ни о чем таком нам говорить нельзя. Судя по тому, как он действует, - и там, на Тлогре, и здесь на борту, - ему и в голову не приходило ослушаться владычицы.
- Ты только представь, - с восторженным изумлением обращается он ко мне, - какая выстраивается цепочка: Сама Мудрость - ты и я - Искромет - Лувела с ее планетами… До чего все четко задумано, подогнано, отлажено! Мы и в самом деле становимся живой частицей Вселенной!
Я восхищаюсь им - и мне за него больно. Пусть она слы- шит и видит нас, пусть незримо будет третьей на командном посту, - пусть, но зачем и здесь говорить ее словами, рассуждать точь-в-точь как она?
Хотя что правда, то правда: корабль, пожалуй, ведет она, а не мы. Перед ней вся телеметрия, но этим она не довольствуется. Задает контрольные вопросы, требует ясных ответов. По ее указанию мы еще раз осматриваем Искромет - ускоритель термоядерных реакций. Начинаем облет Лувелы. На втором витке Искромет стрельнет своим лучом.
И тут мной овладевает удивительное, незнакомое чувство- будто я совершенно одна. Не одинокая, заброшенная, а именно одна. Свободная, воздушная, невесомая.
- Что со мной, Окера-Улл? - с трудом выговариваю я. - Что произошло?
- Ничего особенного. Все идет по программе. Только что мы вышли из зоны радиовидимости.
Сказано буднично, равнодушно. Неужели он все еще не осознал, что мы впервые наедине?
- Я догадываюсь, о чем ты думаешь. О том, что на некоторое время мы вышли из-под власти Самой Мудрости?
«Горе ты мое! - пронзило меня. - Ты даже в это не можешь поверить!»
И тут мы встретились глазами.
- Но ведь с этой минуты она в нашей власти.
Я приросла к полу - такая решимость вспыхнула внезапно в его взгляде. Он медленно скользнул в сторону Искромета.
- Скажи, хочешь ли ты, чтобы она снова встала между нами?
Свой ответ я не расслышала. Но он разобрал его.
- А там, на Тлогре, зачем она? Кем и чем управляет? Ради чего существует?
Я не в силах произнести ни слова. Да и ни к чему.
- Испепелить бы ее этим лучом вместе со всем ее миром. Она вполне заслужила. - Он помолчал. - Но скажи мне, Звездная, кто такая, по-твоему, Сама Мудрость, всемогущая и бессильная наша властительница?
Вряд ли он рассчитывал на ответ. Спрашивал он самого себя.
- Нас трое, занесенных сюда обстоятельствами. Лишь одно объединяет всех нас - мы покинули когда-то свой дом, чтобы искать и обживать другие миры. И не ее в том вина, что не осталось у нее никого, кроме тебя и меня.
- Кроме нас, Окера-Улл…
Теперь встретились наши руки. Взгляд его потеплел, стал нежным и грустным.
- Лишь теперь я понял, в чем ее горе. Знать все и не забывать ничего. Все, кроме любви и смерти. Как ничтожно мало ей дано…
- Внимание на борту! Готовиться ко второму витку!
Рука Окера-Улла мгновенно потянулась к пульту Искромета. Я невольно прижалась к стене рубки.
Перед нами Лувела.
Пальцы пробегают по пульту. Срабатывает система полной звездной защиты корабля.
Вспышка.
И возгорается новое солнце. Начало нового мира.
- Все параметры соблюдены, - раздается голос с Тлогры. - Операция проведена безукоризненно. Возвращайтесь, жду вас.
Окера-Улл отошел от пульта, выпрямился.
- Нет, владычица, - произнес он спокойно, - не дождешься.
У меня все поплыло в глазах.
- Тех, кого ты послала сюда, ты не дождешься. - Его голос зазвенел, таким я слышала его впервые. - Если мы и решим вернуться, то будем другими. И совсем не потому, что в какое-то мгновение держали Тлогру под прицелом Искромета. Мы многое осознали. И, если возвратимся, жить будем по другим законам. А теперь ответь: ты принимаешь нас?
В лучах нового солнца, тесно прижавшись друг к другу, мы ждем ее ответа. Но, как бы он ни прозвучал, возврата к старому не будет.
Новое солнце возгорается для новой жизни. Нас двоих достаточно, чтобы эта жизнь пустила корни.