— Да не беспокойтесь о нем, — подстегивало зеркало. — Просто уходите!
— Да не могу я оставить здесь пистолет! Мефисто кинется за мной следом.
Маг застонал и повернулся на бок.
— Если он придет в себя, а вы все еще будете здесь, пистолет вам не понадобится, — не унималось Перивинкль. — Вы не знаете, как пользоваться палочкой, а он знает. Он может приказать ей убить вас.
Мефисто снова застонал.
— Он приходит в себя, — поспешно проговорило Перивинкль. — Уходите быстрей и спрячьте палочку!
— А не лучше ли ее просто сломать? — Еще не договорив, Мэллори уже переломил палочку пополам.
— Она все еще не лишилась своего потенциала. Заберите ее с собой и спрячьте, когда представится возможность.
— Ладно. — Мэллори поспешил к двери. — И спасибо.
— Если вы и вправду хотите меня отблагодарить, организуйте мой переезд в более респектабельную обстановку.
— Постараюсь что-нибудь сообразить, — пообещал Мэллори.
— Так не забудьте же! — крикнуло Перивинкль, когда он уже захлопывал за собой дверь. — За вами должок!
Во весь дух припустив вдоль улицы, Мэллори заметил, как кто-то похожий на Мюргенштюрма метнулся в первый попавшийся подъезд, но разглядывать его пристальнее было некогда, потому что Мефисто, изрыгая проклятия, выскочил из квартиры с пистолетом в руках и выпустил пару пуль детективу вослед.
Мэллори нырнул в щель между двух зданий, обнаружил, что та выходит на параллельный переулок, и понесся туда, по пути забросив обломки волшебной палочки на крышу гаража, и вскоре оказался в соседнем квартале. Грохот выстрелов еще был слышен, но уже потише, так что детектив поубавил аллюр, перейдя на трусцу.
Еще через два квартала жилой район кончился. Мэллори мгновение поколебался, решая, стоит ли свернуть туда, где улицы потемнее, или попытать судьбу в коммерческом районе, где хотя бы есть надежда найти какое-нибудь средство самообороны.
Он все еще прикидывал шансы так и эдак, когда увидел двух мужчин в военной форме, вошедших в бар. Понадеявшись, gb. у них удастся выпросить, одолжить или украсть оружие, Мэллори быстро перебежал ярко освещенную авеню и вошел в бар за ними по пятам.
Остановившись в дверном проеме и отдуваясь после быстрого бега, он воспользовался случаем оглядеть бар. Стены увешаны батальными сценами, охватывающими все американские войны до единой, от Революции до Вьетнама. С фотографий на стенах, в рамках и с автографами, угрюмо взирали генералы; этот ряд дополнялся фото Тедди Рузвельта и его "Неукротимых всадников"[26]. Одну сторону комнаты занимал длинный бар, напротив которого стояло несколько простых деревянных столов и стульев. Музыкальный автомат наигрывал бесконечную серию военных маршей.
У стойки стояло человек десять посетителей, да еще полтора десятка сидело за столиками. Все они красовались в полном комплекте военных регалий, хотя их форма больше подошла бы для костюмированного бала, чем для любого из воинских подразделений, которые Мэллори довелось повидать на своем веку.
Чем дольше Мэллори смотрел на них, тем отчетливей улавливал какое-то несоответствие — головы чересчур круглые, тела чересчур подтянутые, выправка чересчур идеальная. Наконец, когда один из воинов обернулся и одарил его дружелюбной улыбкой, детектив понял, что его тревожит: лица у всех военных были нарисованы. Ни квадратных челюстей, ни остроконечных носов, ни торчащих по бокам головы ушей, ни волос, нуждающихся в стрижке, — просто черные точки вместо глаз и ноздрей, красные риски на месте ртов, кружочки в качестве ушей и лакированные черные волосы, прилегающие к голове, как кожа.
Детектив перевел взгляд на их руки, ожидая увидеть деревянные суставы вместо костяшек, но присутствующие не снимали белых перчаток. Их мундиры буквально сверкали эполетами и расшитыми кушаками, медалями и бронзовыми пуговицами, серебряными саблями и сияющими пистолетами.
— Добро пожаловать к Пиноккио, — сказал бармен, такой же нормальный человек, как и Мэллори. — Что вам подать такого, чтоб вы попали в ногу с Новым годом?
— Виски вполне подойдет, — откликнулся Мэллори, подходя к стойке с торца.
— Получайте, — доброжелательно промолвил бармен, наполняя стакан.
— И себе плесните. — Мэллори припечатал ладонью к стойке несколько монет.
— О, спасибо вам, сэр! Это весьма христианский поступок с вашей стороны!
— Вы Пиноккио? — поинтересовался Мэллори, пока бармен наливал выпивку себе.
— Помилуй Бог, сэр, нет, — рассмеялся бармен. — Если строго придерживаться фактов, так никакого Пиноккио и нет вовсе, это просто название. — Он помолчал. — Я нахожу, что благодаря этому моя клиентура чувствует себя здесь почти как дома.