Поднявшись на один этаж, они оказались на четырнадцатом.
— А теперь на этаж вниз, и вы на месте, — пообещал лепрехун.
Они снова спустились, но на сей раз обнаружили дверь с номером 13.
— В чем дело?! — вытаращился Крис. — У нас нет тринадцатого этажа!
— Он есть в каждом доме, надо только знать, как к нему подобраться, — самодовольно изрек Макмерзок и осклабился. — Пожалуйте пятьдесят долларов, будьте любезны.
— Тысячу раз тут бывал, но еще ни разу не видел этой двери! — недоумевал Крис.
— Тут уж я не виноват, — отрезал лепрехун. — Лады, крутой мужик, выполняй свою часть уговора.
— Через пару минут. — Мэллори подергал за ручку двери.
— В чем дело? — возмутился Макмерзок. — Уговор дороже денег!
— Я не собираюсь выпускать тебя в доме, а если отнесу тебя на улицу, то не так уж уверен в том, что смогу снова отыскать дорогу сюда.
— Но если Гиллеспи в комнате, он меня прикончит! — запротестовал лепрехун.
— Как скажешь. — Мэллори открыл дверь.
— Ты уверен, что в твоих жилах не течет ни капельки лепрехуновой крови? — пробубнил Макмерзок.
Переступив порог, Мэллори оказался не в коридоре, а в тесной, забитой хламом комнатушке без окон.
— Фелина! — шепнул детектив. — Он здесь?
— Нет, в комнате пусто, — тряхнула она головой.
Включив свет, Мэллори вошел.
В углу стояла незастеленная кукольная кроватка; простыни выглядели так, будто их не меняли годами. На крохотном столике рядом лежали кассеты «Бетакам», «Ви-Эйч-Эс» и «Юма-тик» с записью фильма «Дебби покоряет Даллас», но во всей комнате не сыскалось ни одного видеомагнитофона хотя бы одного из стандартов. Пол покрывали порнографические журнальчики, большей частью раскрытые на центральных разворотах. Наличествовал также древний комод без единого ящика, стул с ножками, отпиленными до половины первоначальной длины, а на электроплитке грелся кофейник с жиденьким кофе. На небольшом столике лежало полдюжины «Больших малых книжек о Флэше Гордоне», дюжины две рыболовных крючков и ладно просроченный библиотечный учебник по анатомии единорогов. По всему полу и полкам были раскиданы сотни две клубков бечевки, каждый с рукописной этикеткой с надписью на неизвестном языке, нацарапанной как курица лапой. В большой коробке в изножье кровати лежали бриллианты, мраморные шарики, еще множество крючков и красный мячик для гольфа.
— Вот тебе и горшок с золотом, — проговорил Мэллори. — Да ему понадобится полсотни горшков, чтобы вместить весь этот хлам.
Прихватив клубок бечевки, Фелина уселась в дверях, чтобы поиграть с ней, а мужчины приступили к обыску.
— Мы разминулись с ним самую малость, — сообщил Крис. — Тут полчашки кофе, он еще не остыл.
Положив Макмерзока на пол, Мэллори подошел взглянуть и вдруг воскликнул, подхватив чашку:
— Сукин сын!
— В чем дело? — не понял Крис.
— Этот маленький ублюдок обворовал даже меня! Это моя чашка «Нью-Йорк Мете»!
Поглядев на чашку, Крис пожал плечами:
— Вы уверены? Эти чашки спортивных команд похожи друг на дружку как две капли воды. Их можно купить в любом супермаркете.
— Уверен, — настаивал Мэллори. — Пару недель назад я отбил у нее ручку и приклеил ее обратно.
— Вы не единственный, кто склеивает чашки.
— Но там не хватало одного осколка, так что я восполнил нехватку кусочком сигаретного фильтра, — стоял на своем Мэллори, указывая на фильтр. — Разрази меня гром! Интересно, что он еще у меня стибрил?
— А у вас много такого, что стоило бы украсть?
— Да нет, я бы не сказал, — признался Мэллори и начал обход комнаты.
— Попробуйте найти карту города или что-нибудь такое, где надписан адрес.
— Поторопитесь, парни! — надрывался Макмерзок. — Мне еще надо успеть вернуться к Кудряшке Мэлони!
— Заткнись, — оборвал детектив, останавливаясь перед письменным столом, заваленным почтовыми каталогами женского белья, и приступая к осмотру ящиков. Первый наполняли безвкусные блестящие галстучные булавки, запонки и зажигалки — некоторые довольно дорогие, но все до единой, несомненно, ворованные; во втором обнаружился еще десяток клубков бечевы; третий содержал два перстня с сапфирами, крутое яйцо и сломанный кубик Рубика; а в четвертом и последнем лежали бланки двух десятков лучших манхэттенских отелей да груда погашенных трехцентовых марок.
Затем Мэллори открыл сундучок, где находилось с полсотни шерстяных узорчатых носков, все до единого непарные, все до единого слишком большие для лепрехуна, из чего следовало, что они похищены из полусотни разных пар.
— Я нашел записную книжку, если это что-нибудь вам даст, — объявил Крис, шаривший под кроватью.
— Хорошо! — одобрил Мэллори, подходя к нему. — Дайте-ка взглянуть.
Открыв книжку, он пролистал ее. Там обнаружилось шесть имен: Кудряшка, Калачик, Щечки, Веснушка и две Вельмы. Каждое имя сопровождалось какой-нибудь припиской; две гласили: «Большие буфера!», еще три «Грандиозные сиськи!», а одну Вельму сопровождало: «Фантастические арбузы!», заставив Мэллори гадать, какое же описание стоит выше всего по десятибалльной шкале ценностей Гиллеспи. Ни фамилий, ни адресов, ни телефонов в книжке не приводилось. Мэллори еще раз просмотрел ее страничку за страничкой на случай, если что-нибудь прозевал, после чего отшвырнул книжку на кровать.
— Не годится, а? — поинтересовался Крис, поднимая голову от стопки журналов, снова попавших к нему в руки, но вдруг резко наклонился. — А это что?