Мэллори схватил эльфа за тощую шею и яростно прошипел:
- Послушай, ты...
- Прочь с дороги! - прокричал кто-то. - Освободите дорожку!
Разжав руки, детектив отпрыгнул в сторону, и в это самое время сухопарый субъект, одетый только в кроссовки, спортивные трусы и майку с номером 897 на груди, с разбегу врезался в Мюргенштюрма. Эльф отлетел в снег, толстым слоем лежавший вдоль дорожки, но субъект сумел удержать равновесие и перешел к бегу на месте.
- Тысяча извинений, - произнес он, когда Мюргенштюрм выбрался из снега. - Но преимущество было у меня.
- А я и не знал, что преимущество бывает и на ездовых дорожках, - заметил Мэллори.
- На ездовых дорожках? - озадаченно переспросил субъект. - Вы хотите сказать, что не шоссе А-98? - Мэллори покачал головой. - Тогда я могу заключить, что мерцающие вдали огни находятся не на Виа-Венето? - несчастным голосом спросил субъект, указывая на Пятую авеню и не пропуская ни шага.
- Это огни Манхеттена, - поведал Мэллори.
- Манхеттена? - удивился субъект. - Вы вполне уверены?
- Не так уверен, как вчера, но довольно уверен.
- Гм, - задумчиво произнес бегун. - Похоже, я отклонился от курса куда сильнее, чем думал.
- А куда вы направляетесь? - поинтересовался Мэллори.
- В Рим, конечно.
- Ну конечно, - сухо повторил Мэллори.
- Ах, я же забыл о приличиях! - воскликнул субъект и протянул руку, по-прежнему не останавливаясь ни на миг. - Меня зовут Иан Уилтон-Смит.
- Британец? - спросил Мэллори, пожимая протянутую руку.
- До мозга костей, - кивнул Уилтон-Смит. - Смерть ирландцам! Грабь колонии! Боже, храни королеву! - Он вдруг осекся. - У нас еще королева, да? Или уже король?
- По-прежнему королева. Как я понимаю, вы давненько не были дома?
- С весны 1960-го, - признался бегун. - В то лето я отправился в Рим на Олимпийские игры.
- В качестве зрителя?
- В качестве марафонца. Фактически говоря, я все еще на дистанции, но где-то по пути свернул не в ту сторону.
- Не знаю, как бы это вам подать, но с тех пор было не так уж мало Олимпийских игр. Забег завершен.
- Нет, не завершен, пока я не пересек финишную черту, - несгибаемо заявил Уилтон-Смит.
- А не проще ли остановиться?
- Так нечестно. Правила игры, знаете ли.
- В правилах нигде не сказано, что надо бегать десятилетиями после того, как все остальные финишировали, - возразил Мэллори.
- Побеждает не быстрейший, а упорнейший, - процитировал УилтонСмит.
- Но только не в этом забеге. В нем победители уже определены.
- Но разве я в том повинен, правда? - парировал Уилтон-Смит. - Моя работа - знай потей да делай все, что в твоих силах. - Он помедлил. - Вы не видели тут поблизости фотографов, нет?
- Нет.
- Жаль.
- Почему? Вы их ожидали?
- Ну, я ведь являю собой величайшую сенсацию в мире спорта, - пояснил Уилтон-Смит. - С каждым шагом я увеличиваю свой рекорд.
- Какой рекорд? Вы же проиграли.
- Рекорд длительности пробега дистанции олимпийского марафона, разумеется. - Бегун озадаченно огляделся. - Я все жду, когда люди из Гиннеса возьмут у меня интервью, измерят длину моего шага или еще что-нибудь такое для их книги, но они пока не показывались. Я все гадаю, почему?
- Может, они не в курсе, что вы все еще бежите, - предположил Мэллори.
- Не может такого быть! - насмешливо улыбнулся Уилтон-Смит. - Вероятно, ждут меня миль на пять-десять дальше по дороге.
- Возможно, - не слишком убежденно вымолвил Мэллори.
Уилтон-Смит зевнул.
- Что-то меня в сон клонит. Пожалуй, мне стоило бы чуток поспать перед встречей с ними. Я должен быть в наилучшей форме, когда у меня будут брать интервью и делать снимки.
- Сомневаюсь, что вам повезет найти комнату, - уведомил Мэллори. - Ночь-то новогодняя!
- А зачем мне комната?
- Мне показалось, что вы хотите поспать.
- Я сплю на прямых и просыпаюсь на поворотах, - растолковал Уилтон-Смит. - Я не хочу, чтобы закралась даже тень подозрения, что я жульничаю.
- Так вы и едите на бегу?
- Конечно.
- Простите, что спрашиваю, но как, черт возьми, вас занесло на ездовую дорожку в Центральном парке?
- Хотел бы я и сам это знать, - признался Уилтон-Смит. - Я полагаю, что в Мельбурне мне следовало свернуть налево.
- В австралийском Мельбурне?
Бегун кивнул.
- Загадочно, правда?
- Это еще слабо сказано, - согласился Мэллори.
- Что ж, я искренне насладился нашей небольшой беседой, но теперь я все-таки вынужден бежать.
- На вашем месте я бы купил карту дорог! - крикнул вслед Мэллори.
- К чему? - прокричал тот в ответ. - Все дороги ведут в Рим!
Когда бегун оказался достаточно далеко, чтобы не подслушать разговор, Мэллори повернулся к Мюргенштюрму.
- Ну, каково твое мнение?
- Дурак он, - тотчас ответил эльф, потом нахмурился и почесал в затылке. - С другой стороны, он постоянно трудоустроен уже более четверти века, в то время как большинство воистину разумных людей из числа моих знакомых не может удержаться на работе. Я нахожу это весьма загадочным.
- Ничего особенного, в моем Манхеттене происходит то же самое.
- Неужели?
Мэллори кивнул.
- Светлые умы способны решить большинство проблем мира, но как надеть одинаковые носки или сменить шину, остается выше их понимания.
- Как утешительно, - сказал Мюргенштюрм. - Я уж боялся, что это изолированный феномен.
- Увы, нет. - Мэллори снова зашагал на юг. - Давай-ка не будем задерживаться. В плаще или без плаща, на улице чертовски холодно.
- Может, снег окажется нам на руку, - с надеждой сказал эльф. - На нем могут отпечататься единорожьи следы.
- Если наш марафонец их не затоптал, - уточнил Мэллори.
Они прошли еще с полмили, сгорбившись и пригнув головы против разгулявшегося ветра. Затем Мюргенштюрм тяжело плюхнулся на землю и заявил:
- Я дальше идти не могу. Я замерз, промок и устал.
- И считаешь, что сможешь согреться, высохнуть и отдохнуть, сидя на земле во время вьюги? - саркастически поинтересовался детектив.
- Мне уже наплевать, - простонал Мюргенштюрм. - Пусть приходят завтра на рассвете искать меня. Но найдут только промерзшие останки благородного маленького эльфа, который никогда не желал никому зла.