По мере уменьшения версий сокращалось и число участников расследования: из ста пятидесяти человек осталось сначала пятьдесят, потом тридцать, в апреле их было уже шестнадцать, чуть позже — восемь.
Дело об убийстве Каролины Хогг оказалось очень трудоемким и закончилось ничем. Полиция Лестера утешала себя тем, что преступление совершено в Шотландии и лишь по чистой случайности тело попало в Лестершир. Что касается дела Линды Манн, оправдываться было нечем: Линда жила и погибла здесь.
— Ответ где-то совсем близко, — часто повторял Куттс, и Пирс с ним соглашался.
— По дороге на работу, — говорил он, — я все время думаю, что сегодня мы его обязательно найдем.
Но к Пасхе дело решили закрыть.
— А что делать? — сказал Куттс Пирсу. — И так затянули…
И грустно добавил:
— Мне вообще-то редко утирали в жизни нос.
Однажды холодным утром Куттс собрал их, как обычно, в павильоне для крикета и, пуская клубы пара изо рта, поблагодарил за прекрасную работу. Когда же он приступил к выражению сожалений по поводу того, что их сотрудничество подошло к концу, на глаза у него навернулись слезы, он закончил речь и ушел.
Сослуживцы переглянулись. Шотландец — и плачет? Для подчиненных Ян Куттс был типичным шотландским воином, крепким и закаленным, Но они забыли, что в Глазго, в пригороде которого родился их шеф, люди не только стойкие и верные, но и сентиментальные.
— Если кто из нас и заслуживает похвалы, так это наш Джок Еуттс, — сказал Пирс. — Он отдавался делу целиком.
Сержант Мик Мейсон, лично переправив все материалы по делу Линды Манн в центральную полицию Лестершира, вернулся к своей обычной работе в полицейском участке Вигстона, но не прекращал самостоятельного расследования.
К лету вместо восьми следователей оставалось всего два — Мик Мейсон и еще один. Каждый из них занимался своим делом, но время от времени они встречались с кем-то из свидетелей, видевших парня с прической «бобриком», или «бегуна», или «плаксу», или мужа, друга, зятя, шурина, а может, соседа, который с дьявольским блеском в глазах посматривал на матрону, загоравшую в своем садике в Эндерби.
За это время они взяли анализ крови приблизительно у ста пятидесяти подозреваемых. Результаты, увы, оказались отрицательными.
В августе расследование было полностью прекращено. Его итогом стало составление списка из тридцати «возможных» подозреваемых. О «вероятных» речи не шло.
Еще до расформирования группы они беседовали с одним свидетелем. Разговор заинтересовал многих. Жители деревни пожаловались на юного хулигана лет четырнадцати, который оказался просто любопытным парнишкой, гонявшим по деревне на велосипеде. Иногда он бесцельно шатался по улицам, паркам и забавлялся тем, что неожиданно выскакивал на дорожку прямо перед идущей женщиной, чтобы напугать ее.
— Вечно тут слоняется, — ворчали жители.
Мик Мейсон без труда нашел мальчишку — крупного, толстого и странноватого на вид. Он жил с родителями в Нарборо на Фоксхантер-Раундэбаут. Когда-то он считал себя радиолюбителем, но теперь понял, что мотоциклы лучше.
Мейсону парнишка не показался глупым: говорил довольно внятно и ответил на все вопросы. Но что с него взять? И какое отношение он мог иметь к Линде Манн?
— С четырнадцатилетним Линда справилась бы, — заявил Мейсон Дереку Пирсу. — С любым четырнадцатилетним.
Подолгу общаясь с Иствудами, Мик Мейсон многое узнал о духовном облике Линды Манн и стал уважать ее, несмотря на то что в живых ни разу не видел. А Кэт так полюбила Мейсона, что каждый раз, появляясь в «Розарии», целовала его в щеку.
— Он такой, этот Мейсон, — улыбался Пирс.
Иствуды обратились к экстрасенсу. Пришла женщина лет сорока с лишним, худая и замкнутая, и расположилась в комнате Линды, Кэт и Эдди, стоя на лестнице, прислушивались. Экстрасенс держала в руках ожерелье Линды и издавала странные утробные звуки. Иствудам было запрещено входить. Закончив, она сказала:
— Этот человек большой и рослый. И набросился он на нее сзади.
Деньги ясновидящая не взяла и пообещала зайти еще раз, чтобы продолжить сеанс. Напоследок она сказала:
— Загробный мир — это другой план жизни. Мы все пребываем в разных планах одновременно — и здесь, и там. Наша жизнь здесь — сущий ад.
Как раз в этом Кэт и не сомневалась.
— А где сейчас Линда? — спросила она.
— Ваша дочь в другом измерении и живет так же, как жила бы здесь.
Экстрасенс явно пыталась их успокоить. Но после ее визита семья не скоро пришла в себя. Им постоянно виделся большой мужчина, который набрасывается на Линду сзади, девочка дышит с трудом, задыхается. Как во сне Кэт!