— В детстве мне часто казалось, что со мной обходились несправедливо, — рассказывала Барбара. — Так что в ссорах детей я по большей части занимала сторону Дон. Я пыталась взглянуть на мир ее глазами. Если они с Эндрю ссорились, то мы вдвоем с Дон пытались разобраться в происходящем. В моей семье не было принято обо всем говорить матери. Но сейчас — это норма. И я частенько поднималась к Дон, рассказывала ей о своих горестях, она отвечала взаимностью. Мы просто «выпускали пар».
Семейные проблемы они обсуждали все вместе. Робин делал это в своей размеренной, взвешенной манере инженера — руководителя газосварочных работ; Барбара сначала выговаривалась, потом плакала, а в конце позволяла себя обнять и успокаивалась. Они хорошо дополняли друг друга, Робин и Барбара.
В последние три месяца Барбара занималась распространением элитных моделей фирмы «Некст». Это была одна из самых перспективных работ в Великобритании. «Некст» разрабатывала и рекламировала новую концепцию покупок — торговый центр, где женщина может купить обои, мебель, платья, сделать прическу — все в одном месте. Поначалу Барбара была занята неполный рабочий день, поэтому у нее оставалось время для сада. Но по мере увеличения нагрузки — по понедельникам, вторникам и средам она работала уже полный день — домашние заботы все более переходили на Дон, что вызвало даже некоторые трения между родителями.
Робин и Барбара были недовольны оценками Дон за четверть, которая закончилась в июне. Отец, как человек деловой, высказал дочери все, что он думает по поводу ее неблестящей успеваемости в школе, и больше к этой теме не возвращался.
Конечно, он и не мечтал о том, чтобы Дон стала ученой дамой. Он видел, что дочь хорошо рисует и вообще более склонна к искусству, чем к точным наукам. Рисовать она научилась даже раньше, чем узнала, что такое перспектива и тому подобное. У нее были способности от природы.
Робин и сам не был уверен в том, что выбрал лучший путь в жизни. Может, вместо специальных курсов для взрослых в средней школе следовало окончить университет, и тогда у него было бы больше перспектив? Может, лучше «выпускать пар», как жена, а не держать все в себе? Он много об этом думал.
В последнее время он стал переживать из-за работы, его беспокоили какие-то мелочи, на которые он раньше не обращал внимания. Даже знакомые замечали, что с ним не все в порядке.
В таком состоянии неуверенности и самоистязания он, конечно, не мог упрекать дочь за недостаточную усидчивость. Тем более что девочка была легкоранимой и наедине с собой ей было намного уютнее, чем ему. Что еще требовать от ребенка?
В первую неделю июля Робин отвез семью в Норфолк, где они остановились в кемпинге «Толл-Триз» в автофургоне его друга. Дон загорелась желанием провести следующие каникулы только в Ханстэнтоне. Этим летом она нашла себе работу в газетном киоске Эндерби и тратила деньги на одежду и журналы мод. Владелец киоска хвалил Дон: добросовестная девушка, может произвести хорошее впечатление на покупателя и знает чуть ли не всех жителей деревни. Робину и Барбаре было приятно.
В конце лета Дон стала часто отлучаться из дома, бегая к подружке в Нарборо. Родителям не нравилось, что она задерживается, хотя летние вечера стояли светлые. Дон обещала возвращаться домой до половины десятого или звонила и просила отца забрать ее.
Утром 31 июля Робин, как обычно, разбудил ее на работу. Она немного поворчала, что отец поднял ее так поздно.
На работе в тот день все шло, как обычно. Правда, днем забежали две подружки, с которыми Дон в последнее время не очень ладила, и они немного повздорили, но хозяин сказал, что это ерунда, девчоночьи недоразумения.
Эшуорты жили в нескольких минутах ходьбы от киоска. Получив в половине четвертого зарплату, Дон отправилась домой. Она предупредила мать, что пойдет пить чай в Нарборо к подругам Сью и Шейрон. Барбара велела дочери быть дома к семи вечера, потому что они с Робином собирались в гости к другу семьи — у его сына был день рождения.
Дон положила в уже приготовленный подарок конфеты, вернулась на работу и купила себе «Смартиз» и бледно-розовую помаду.
В четыре часа она вышла из киоска; в кармане оставалось десять фунтов. Она направилась в Нарборо. На ней был белый пуловер с воротом под горло, поверх которого она надела свободную цветастую блузку и синюю джинсовую куртку, широкая белая юбка до середины голени, а на ногах — такие же белые парусиновые туфельки.
Самый короткий путь до Нарборо — по тропинке. Правда, родители не раз говорили ей, чтобы она не ходила по глухим деревенским тропкам. А Дон была девочкой рассудительной и никогда не ставила под сомнение советы родителей. Особенно принимая во внимание историю с Линдой Манн. Конечно, родители правы, но так ближе…