В тот день, когда полиция обратилась к населению с просьбой разыскать бежавшего по автостраде мужчину, супруги Эшуорт в надежде помочь следствию и успокоить страсти согласились на пресс-конференцию. К тому же им сказали, что это поможет отвадить от них прессу. Робин и Барбара обсудили предложение и решили помочь полиции успокоить население и заодно избавиться от журналистов. Эшуорты всегда почтительно относились к властям. А сейчас, когда жизнь оказалась к ним так чудовищно несправедлива, тем более нужно было поддерживать контакты со следствием.
Дома у них постоянно находилось двое полицейских, которые открывали дверь, принимали почту и отвечали на телефонные звонки, чтобы оградить Эшуортов от прессы и назойливых посетителей. Робин и Барбара только сейчас почувствовали, что убийство родственника лишает человека личной жизни; но гибель ребенка еще страшнее, поскольку отнимает у родителей уверенность в завтрашнем дне и желание жить.
Дейвид Бейкер и другие сотрудники угрозыска присутствовали на пресс-конференции. Бейкер заметил, что Робину гораздо труднее держаться, чем жене.
Он был в замшевом пиджаке, полосатом галстуке и свежей рубашке, темные волосы беспорядочно спадали на лоб, придавая ему несколько неопрятный вид. Его лицо выглядело серым — за эти дни он постарел на несколько лет. Барбара сидела рядом с мужем в сером платье с белым воротничком и белом жакете с накладными плечами. Она держалась более собранно и решительно, но тоже была бледна; с пересохшими губами, она изо всех сил старалась держать себя в руках. Супругов атаковала целая толпа репортеров. От волнения Барбара сжала ладонь Робина, словно боялась, что он упадет.
Представители полиции выступили с обычным заявлением, что родственники убийцы обязаны выдать его, если им что-то известно.
Когда настала очередь Робина, он сказал:
— Независимо от того, что переживают близкие и знакомые убийцы, сейчас они обязаны забыть о родственных чувствах. Их долг — помешать новому преступлению.
Барбара от имени родителей всех убитых детей объявила укрывателей бандита соучастниками преступлений. Но тут же осеклась, сообразив, что требует выдать любимого человека, пусть и убийцу.
В конце выступления она сказала:
— Мы благодарны родителям Линды Манн за большую помощь. Но лучше бы ее не было, потому что я не желаю ни одной матери оказаться в подобном положении. Мы обязаны найти… — она хотела сказать «ублюдка», но сдержалась, — найти того, кто сделал это с моей дочерью…
Она помолчала, посмотрела на Робина, крепче сжала его руку и добавила:
— … с нашей дочерью. Нельзя допустить, чтобы это повторилось.
Робин вдруг не выдержал:
— Я ей говорил! Я говорил, чтобы она держалась подальше от этих тропинок. Она заверяла меня, что ходит в Нарборо по пешеходному мосту. Дети, особенно ровесники Дон, думают, что они уже взрослые и все знают. И при первой возможности выбирают короткую дорогу.
Барбара Эшуорт сильно побледнела:
— Все мы пытаемся оградить детей от ошибок, но… Честно говоря, я и мысли не допускала, что в нашей семье может случиться такое.
Она заплакала, и Робин начал говорить за нее. Так, поддерживая друг друга, они мужественно ответили на все вопросы журналистов.
Церковный каноник Алан Грин, давший интервью «Меркьюри» вскоре после обнаружения тела Дон, обратился к убийце со следующими словами:
— Вы совершили страшное преступление и должны немедленно прийти с повинной, моля родителей Дон и весь приход о прощении. Вы должны сдаться властям и очистить свою совесть. Ибо не за горами тот день, когда вы предстанете пред Создателем и будете держать ответ за содеянное.
Викарий Эндерби вновь высказал мнение, что убийца душевно больной человек. Как и большинство жителей деревень и сотрудников угрозыска, викарий оперировал вечными категориями добра и зла и взывал к совести преступившего закон.
Никто и не предполагал, что речь могла идти о человеке, для которого понятия «добро», «зло» и «совесть» — пустой звук. Лишь профессор психиатрии Лестерского университета говорил в интервью о «социопате».
— Я сомневаюсь, что убийца — человек больной в обычном понимании этого слова. Не думаю, что он стоит на учете в психиатрической больнице. Скорее всего, он живет среди нас, никем не замеченный. В семье он может быть тихим, спокойным и даже застенчивым. Поэтому я не очень надеюсь на то, что родственники и друзья заподозрят его в таких страшных злодеяниях.
Я считаю маловероятным, что психическое расстройство преступника заметно для окружающих. Оно касается прежде всего его головы и проявляется от случая к случаю. А однажды проявившись, оно настолько овладевает им, что дает о себе знать снова и снова.