Колин посмотрел в голубые, как глициния, глаза следователя и заметил не без опаски:
— Похоже, вы поражены.
Затем он повернулся к Мику Томасу и сказал:
— Я не испытываю чувства гордости по этому поводу. Я только хочу не волноваться, потому что вам нужен мой рассказ. И если мы все вместе постараемся, то так будет лучше, о’кей?
При всем желании следователям не удалось бы увидеть в нем безумца. В документах будет отмечено, что Колин Питчфорк делал свои признания так же хладнокровно, как хладнокровно должно быть само зло. Любой сторонний наблюдатель, прослушав записанные на магнитофон признания Колина Питчфорка, назвал бы их беспристрастным повествованием эгоцентричного, беспощадного социопата. Того, кто, по определению специалистов, не в состоянии внести в признания эмоции, которых он никогда не испытывал. Колин Питчфорк и Мик Мейсон говорили друг с другом на разных языках.
— Ладно, она начала сопротивляться, и что было дальше? — спросил Мик.
— Я надавил на сонную артерию, и в считанные секунды она потеряла сознание. Наверное, это произошло в течение двадцати или тридцати секунд, потому что я давил на артерию изо всех сил. Кислород практически сразу перестал поступать в ее мозг. У нее оставалось несколько секунд, и она еще немного боролась. Я подержал ее с минуту, а потом с телом произошла естественная реакция, выдох; я полагаю, вам не приходилось видеть, как умирает тело в таких случаях.
— Что дальше?
— Я ухватился за ее пальто и оттащил тело футов на восемь к кустам. Затем за лацканы поддернул его. Там не было подходящего места, чтобы спрятать труп. Тут я обратил внимание на ее шарф. И затянул его.
— Чтобы быть уверенным?
— Да. Я увидел шарф, обмотал вокруг ее шеи и затянул. Для страховки.
— А затем?
— Вернулся к машине. Ребенок спал. Мне нужно было спешить домой и закончить запись музыки. Я знал, что Кэрол спросит: «Чем ты был занят?» И я работал быстро и четко: искал нужные мелодии и переписывал их на кассеты. Прежде чем поехать за Кэрол, я принял душ и побрился.
— После Линды Манн у вас были случаи эксгибиционизма?
— После нее я не делал этого месяцев шесть или восемь.
Кто-то из полицейских зашел в комнату, где проводился допрос, принес чай и передал сообщение для Мика Томаса. Колин Питчфорк повернулся к вошедшему и стал рассказывать ему о своей жизни. А когда этот полицейский вышел, Колин очень расстроился. Ему требовалось внимание всех.
27. Торт
У него нет совести, чувства вины или жалости. Преступные действия совершаются им без всякого неудобства и стеснения. В случае жесткого противодействия или при задержании он может высказать сожаление о содеянном, но это не имеет ничего общего с искренним раскаянием.
Следующий допрос Колина Питчфорка был посвящен Дон Эшуорт. Свой рассказ он начал так:
— Я ехал на мотоцикле «Хонда-70» за пищевыми красителями для тортов и увидел, как девушка свернула на тропинку. Я остановился, снял шлем, повесил его на руль и пошел по Тен-Паунд-лейн.
— Был ли кто поблизости?
— Никого. Меня никто не видел, хотя дело было днем. На мне были джинсы, джемпер и нейлоновая куртка темно-зеленого цвета.
— Продолжайте.
— Когда я шел за ней, что-то во мне говорило: нет, нет, нет! Но другой внутренний голос советовал: ты только покажи ей. Смотри, безлюдная тропа. Времени полно, торопиться некуда. Даже если она закричит и бросится бежать, никто тебя не увидит. Никто не узнает, да и кто может узнать?
— Вы шли за ней?
— Да. Но догнать ее было трудно. Она шла быстро. Я побежал вперед, обогнал ее, повернулся к ней и улыбнулся, как бы говоря «привет!» Я стал готовиться, но она снова прошла мимо. Я даже не успел расстегнуть джинсы. В таких случаях я придерживаюсь своих правил игры. Я предпочитаю делать так, чтобы все меня устраивало. Затем я все же обогнал ее. В мотоциклетной куртке я здорово запыхался. У нее было достаточно места пройти мимо. Я остановился на дороге около ворот. Надо решить для себя, собираешься ты сделать это или нет. Я повернулся, шагнул ей навстречу и показал член. Она ничего не сказала.
— У вас была эрекция? — спросил Мик Мейсон.
— Я не помню, — ответил Питчфорк. — Не могу вспомнить.
— А насколько отчетливо вы вообще все помните? Все, что связано с этим убийством? — поинтересовался Мейсон.
— Кристально четко, — ответил Колин Питчфорк.
— Что же было дальше?
— У них всегда было достаточно места, — объяснил Колин Питчфорк. — Не важно, где я им показывал. У них всегда было достаточно места пройти мимо. Это самый лучший вариант. Они в шоке. И просто проходят мимо. Тогда мой путь к отступлению свободен, а они уходят туда, откуда пришли. Если бы она бросилась назад по тропе, то перекрыла бы мне путь к отступлению. Если бы она побежала по Нарборо-роуд, мне было бы трудно вернуться к мотоциклу. Ничего не оставалось, как встать на одной стороне дороги, чтобы дать ей пройти, и таким образом освободить себе путь к отступлению.