— Ладно. Давайте резюмируем, что у нас есть, — сказал Линч.
— На самом деле, у нас даже нет надежно установленной связи между жертвами, — ответила Дженис. — Сандра Чейз работала в «Мейсиз», Зои Хаббард была частой покупательницей, Британи Мэннинг иногда заглядывала туда с подружками. Но бывала ли в универмаге Реджина Стоун, неизвестно.
— Может быть такое, что связи нет вообще никакой? — спросил лейтенант, переводя взгляд на Рея. Тот пожал плечами. В этом деле он ощущал, что терял всякую экспертность, превращался в такого же слепого котёнка, как и детектив.
— Может, — нехотя признал он. — Но обычно она всё же есть. Думаю, — со вздохом он обернулся к Дженис, — стоит ещё раз наведаться в «Мейсиз» и поспрашивать у охранников. Обычных покупателей они могут не помнить, но как выпроваживали бродягу, точно запомнили бы.
***
Дайны начинало становиться слишком много, и, увидев, что она заметила и направляется к нему, он поймал себя на порыве развернуться и уйти.
— Где ты был? Почти ничего не осталось!
— О чём ты?
— Ты что?! О Дне благодарения! Несколько волонтёров передали нам фаршированную индейку и салаты, но ребята, конечно, почти всё размели. Так где ты был?
— У друзей.
Дайна округлила глаза и сплела на груди руки, тон её приобрел ту холодную подозрительность, которой она встречала всех новеньких в Фелтонвиль-Хауз.
— Я не знала, что у тебя в Филадельфии есть друзья.
— С недавних пор есть. Я отпраздновал у них и не голоден.
И прежде, чем она задала бы очередной вопрос, он развернулся и через несколько ступенек за шаг взбежал наверх. Ему было не до еды — хотя желудок жалостливо сжался в тяжелый комок спазма от доносящегося из столовой запаха — и не до Дайны. У него теперь был важный трофей, с которым ему очень хотелось побыть наедине.
Ради этого пришлось немного потрудиться. В среду по новой сложившейся у него привычке он вернулся на Пелхам-Роуд к утру и провёл в некотором отдалении от 308-го дома несколько часов, то проваливаясь в усталую дрёму, то спохватываясь. Он дожидался, когда Дженис Уокер закончит. И как только её машина выехала из хаоса полицейских мигалок и фургонов экспертов, он поехал следом. Он понимал, что детектив, вероятнее всего, отправится в управление, но не отставал — он приспосабливался к её стилю езды, к средней скорости, к поведению на светофорах, мигающих желтым. Это было важно — не терять её из виду, но и не попадаться ей самой на глаза.
Днём он вернулся на свою койку и в блаженном опустении проспал несколько крайне необходимых ему часов, а затем снова уселся в джип Дайны и отправился к полицейскому департаменту. Крайслер Дженис Уокер, вопреки его ожиданию, не выехал со служебной парковки, а прокатился с перекрестка ко главному входу, из машины вышел латинос, и детектив поехала дальше.
В сползшей на город темноте, в холодном свечении встречных фар и в поднимаемой колёсами влажной дымке он несколько раз с досадой стучал по рулю, когда не различал впереди знакомой линии стоп-огней. Но Дженис вела так же плавно и размеренно, как и утром, а потому в конечном итоге он всё равно её догонял. И она привела его к цели — к краснокирпичному старому дому, одному из тесно прижавшейся друг к другу череды на узкой тенистой улице.
Теперь же он знал значительно больше, чем адрес. Теперь он знал, что глаза у Дженис Уокер были удивительно ясного голубого цвета.
========== Глава 17. Когда стены рушатся. ==========
Такого запала в Эмори Дженис не наблюдала давно. Фрэнк оказался прав — большая компания его разновозрастных внуков стали для Эмори отличным развлечением. Она едва уговорила его поехать домой. Всю дорогу он увлеченно рассказывал ей об играх, в которые они играли, пока Дженис с федералом и лейтенантом работали внизу, как коверкали имена друг друга, пытаясь придумать самый смешной вариант, как ели тыквенный пирог и яблоки в крошащейся карамели. Эмори интересовало, когда он увидится со своими новыми друзьями снова, и Уокер приходилось изворачиваться: может быть, она не знала, на Рождество или позже.
— На Пасху? — выкрикивал догадки Эмори.
Дженис улыбалась ему через зеркало заднего вида и отвечала:
— Или позже.
— На четвелтое июля?
— Или после него.
— На мой день лоздения?
— Если ты захочешь их пригласить.
Загоревшись этой идеей, Эмори решил, не откладывая, вырезать из разноцветной бумаги и украсить недавно попавшимися ему в детском саду наклейками пригласительные. Он помчал впереди Дженис по ступеням к квартире, короткой автоматной очередью топота пробежал по коридору, будто в нетерпении попасть в туалет, переминался с ноги на ногу под дверью, пока Дженис искала в кармане ключи, а затем, не разуваясь, бросился в свою комнату.
Уокер ощутила неясный, но очень сильный укол тревоги, едва сама переступила порог, и крикнула в отдаляющуюся спину сына:
— Эмори, стой!
Голос её звенел от страха, природы которого она в тот момент ещё не поняла, и Эмори, уловив его, послушно замер на полушаге.
— Вернись ко мне, — тише проговорила Дженис, нащупывая торчащую из набедренной кобуры рукоять.
В квартире было холодно, очень холодно — так, как бывало, если Уокер уезжала на работу, забыв закрыть окно. Из распахнутой входной двери внутрь тянулся сильный сквозняк.
Когда Эмори подошёл к ней, в испуганном напряжении выпятив глаза, Дженис оттолкнула его себе за спину и выхватила пистолет. Она попыталась сделать шаг вперед, но вокруг её бедра крепко оплелись руки сына.
Была ли она уверенна, что не она сама оставила где-то окно нараспашку? Нет. Была ли она готова рискнуть и войти внутрь вместе с ребенком? Нет. Была ли это паранойя, червь, проедавший её сосредоточенный на одном деле последние три недели мозг? Возможно.
Она спешно набрала полицию.
— Это детектив Уокер. Нужен патруль по адресу Вторая Сауз-Стрит, дом 935, квартира 2. Возможное проникновение. Возможно, преступник в помещении.
Дженис не знала, как поступила бы, будь она в этот момент одна. Быть может, не отреагировала бы так остро, или была бы смелее, но она была с Эмори и повела себя наиболее осторожно — захлопнула дверь, достала из неё ключи и вернулась в машину. Там заблокировала все замки и завела двигатель на случай, если придется убегать.
— Мам, — дрожащим на грани слёз голосом позвал её Эмори. — Сто такое?
Она оглянулась на сына, сама не зная — что. Потянувшись к нему, она сжала его ручонку и постаралась как можно мягче и убедительнее пообещать:
— Всё будет в порядке, родной.
Никогда Дженис не приходилось звонить в 911 и в страхе ждать. В её патрульном прошлом существовал норматив того, как быстро реагировать на разного рода вызовы. Подобный звонок был из категории высокого риска и в ответ на него Уокер должна была включать мигалку и сирену, имея от трёх до семи минут на прибытие. Тогда ей это казалось крошечным временным окном, уместиться в которое порой было предельно сложно. Сейчас эти от трёх до семи минут тянулись вечность.
Она наблюдала за тем, как медленно ползла стрелка на индикаторе прогрева мотора и старалась упорядочить мысли. Уговаривала себя, что шипучий яблочный сидр ударил ей в голову, что пропускала через себя расследование, что просто устала, но холодный голос, очень похожий на её собственный, возражал. Нет, это не усталость. Нет, она не была пьяна. Да, она знала, что в трёх случаях из четырёх убийца пробирался в квартиры своих жертв и ждал их внутри, что те не подозревали о его присутствии. Но мог ли он пробраться к ней? Рискнул бы попытаться убить разыскивающего его следователя? Была ли она из категории интересующих убийцу женщин?
В психологии преступников она не была сильна, но знала того, кто мог ответить на её вопросы.
Фернандес не поднимал трубку довольно долго, и когда наконец ответил, в первое мгновенье на нервах Уокер показалось, что это автоответчик.