Для того чтобы проследить за каждым из тех, к кому обратился Карло Бенелли, нужно было задействовать огромную армию сотрудников. А это выше сил полиции, занятой многими рутинными делами, да и Клосс не имел полномочий для подобных мероприятий, даже действуя от имени своего шефа.
Самым ценным, что он смог добыть, оказалась информация, полученная на кухне ресторана «Ламент». Общий смысл подслушанного поварами сводился к тому, что Карло с подручным выполняли поручение кого–то весьма влиятельного. Им нужно было, по поручению сего влиятельного лица, достать и доставить какого–то очень важного человека. Не найти, а именно «достать», словно местонахождение известно, а вот добраться до него затруднительно. Важного для некоего дела, о котором и сам Умник, и его подручный имели смутное представление, да и не стремились узнать больше. Но что–то смешало их планы. И теперь они пребывали в некоторой растерянности.
Поскольку Бенелли и Шмидт не называли никаких имен и адресов, то информация, на первый взгляд, не представляла серьезной ценности. Однако, связав ее с подслушанным на лестнице разговором, Клосс попытался сделать далеко идущие выводы. Человек, которым занимались Умник с подручным, находился в некоторой связи с Хайдом. И поскольку выяснилось, что Хайд убит, а не исчез, как предполагалось вначале, то весьма и весьма возможно, что интересовавшая их персона и была убийцей.
С другой стороны, вполне профессионально, с точки зрения Клосса, было бы связать Бенелли, Хайда и таинственного беглеца из твердыни Намхас между собой некоей гипотетической цепочкой, в которой не все звенья были пока явными. Об этом своем предположении он и собирался докладывать шефу, пока с усердием и педантизмом писал в отчете, где и когда по часам побывали Карло и Шмидт за истекший период.
Особой статьей Клосс указал, что, по его мнению, мистер Бенелли не является излишне деятельной натурой. Скорее, Умника можно определить как человека, склонного к действиям неспешным, размеренным, но последовательным и целеустремленным. И раз уж Карло развернул столь лихорадочную деятельность, совершил такое безумное количество перемещений, противоречащих его натуре, то значит, Умника по–настоящему припекло.
Не исключено, что случилось нечто пока еще неизвестное следствию, что угрожает не только благополучию, но и самой жизни Карло–Умника. Вывод казался исключительно логичным.
Клосс стремился всеми силами помочь своему начальнику, и в результате преуспел в написании пространного отчета. У него остались резонные сомнения в полезности проделанной работы, но молодой полицейский утешился мыслью о том, что выполнил все как должно, и мог с чистой совестью отправляться домой.
Он ощутил на себе весь груз ответственности, проведя без шефа всего двое суток, и втайне даже от самого себя (не хотелось признаваться в таких «неправильных» эмоциях) ненавидел пронырливого сочинителя, который поехал вместе с Кантором. Не будь этого… как его бишь… Лендера — и Кантору не пришла бы в голову идея оставить Клосса своим заместителем в управлении.
Помощник Кантора работал самостоятельно всего лишь второй раз, и второй же раз вместе с усталостью ощущал смятение. Ему казалось, что он все сделал не так, упустил что–то важное и провалил все, что мог провалить. Он отдавал себе отчет в том, что это в нем говорят усталость и нервное истощение, но ничего поделать с собой не мог.
Клосс перечитал свой многостраничный отчет, внес пару незначительных уточнений на полях, уложил листки в специальную коробку из красного дерева и отнес ее на стол шефа. Потом закрыл кабинет, прошел по галерее, спустился по лестнице в пустой зал и направился к двери, слушая эхо.
Управление было пусто. Работал только дежурный отдел, имевший отдельный вход с другой стороны здания. Работали в своих кабинетах несколько антаеров с помощниками, но это не могло нарушить тишины огромного здания.
Полицейский привратник открыл Клоссу дверь.
Выйдя под козырек над парадным входом, молодой полицейский с неудовольствием обнаружил, что накрапывает дождь.
«Нужно завести привычку носить с собой зонт», — подумал он.
— Вернетесь за плащом? — предложил привратник.
Вернуться и взять один из тех плащей, что используют патрульные, действительно стало бы самым верным решением. Другие сотрудники Лонг–Степ наверняка так и поступили, расходясь со службы.
— Нет, пожалуй, — сам себя удивляя этим, сказал Клосс.
— С материка идет стена ливня, — заметил привратник, а ему можно было верить. — Вы не успеете проделать и половину дороги домой, как он будет здесь.