Андре поднялся ей навстречу, поцеловал в обе щеки, вдохнул ее запах, ощутил ладонью прохладную нежность плеча. К удовольствию видеть Люси примешивалась заметная доля ревности.
— Знал бы, что ты будешь такой нарядной, надел бы галстук. — Он неохотно отстранился. — Что будешь пить?
Люси озадачила бармена, заказав ром с водой и безо льда. Она не спеша потягивала его, слушая рассказ Андре о происшествии на Кап-Ферра. Пока девушка рассматривала слайды, он любовался игрой света на ее лице и пытался угадать, с кем же она будет обедать. В ресторане тем временем стало оживленно, а бар теперь атаковали толпы стильных молодых людей, искоса ревниво оценивающих прически и щетину друг друга. В их присутствии Андре сразу же почувствовал себя чересчур выбритым и недостаточно модно одетым.
— Ну? — спросил он. — Что ты об этом думаешь? Картина стоит целое состояние.
Она сложила диапозитивы маленькой стопочкой, и Андре обратил внимание на ее алые ногти: он первый раз видел Люси с маникюром.
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Если они ее крадут, то почему бы не сделать это ночью? И зачем торчать с картиной на пороге? — Она отхлебнула ром и улыбнулась, заметив, что Андре хмурится. — Послушай, если тебя это так беспокоит, позвони Денуайе. Ты знаешь, где он сейчас?
— Могу выяснить. И все-таки это очень странно. Ты права, я ему позвоню. — Он придал лицу тоскливое выражение и заглянул Люси в глаза. — Субботний вечер, а я один-одинешенек. Девушка моей мечты обещана другому. — Он испустил тоскливый вздох. — Пицца перед телевизором, грязная посуда… Может, чтобы развлечься, помою голову. Наверное, пора завести кошку.
— Просто сердце кровью обливается, — хмыкнула Люси.
— Кто он, этот счастливчик?
— Просто знакомый.
— Познакомились в спортзале? Любовь, вспыхнувшая среди тренажеров? Ваши глаза встретились над грифом штанги, ты увидела его трицепсы и навсегда потеряла голову. — Он еще раз вздохнул. — Ну почему со мной никогда не случается ничего такого?
— Потому что тебя никогда нет. — Она пристально смотрела на него. — Так ведь?
— Так, — кивнул Андре. — Послушай, уже поздно. Твой кавалер, похоже, опаздывает. Давай-ка сбежим отсюда, и я знаю, где тут неподалеку можно найти настоящую еду и… — Привлеченный ароматом одеколона, он повернул голову и прямо перед собой обнаружил молодого человека в темном костюме и очень яркой полосатой рубашке. Андре мог бы поклясться, что под пиджаком у незнакомца скрываются алые подтяжки. Ну и пижон.
Люси поспешила их познакомить, и мужчины без всякого энтузиазма пожали друг другу руки. Андре поднялся со стула:
— Лулу, я позвоню тебе завтра, когда поговорю с Денуайе. — Он постарался улыбнуться как можно сердечнее. — Приятного вечера.
Шагая домой по предательски скользкому, обледеневшему тротуару, Андре размышлял о статистике. Согласно ей на Манхэттене на каждого свободного мужчину приходится по три свободные женщины. Однако в его случае это правило явно не работало. И не будет работать, если он собирается проводить большую часть жизни вдали от Нью-Йорка. В этом Люси права. Он завернул в уличную забегаловку и заказал сэндвич, стараясь не думать о том, как она обедает с полосатой рубашкой.
Позже, под божественную музыку Мендельсона в исполнении скрипача Исаака Стерна, Андре долго рылся в ящике стола, куда скидывал все визитки. Раз Денуайе француз, да к тому же богатый, его карточка должна быть больше остальных, рассудил он. Вот она. Каллиграфические буквы на классическом черном фоне.
Два адреса: « Eté [13]— вилла „Ля Пинед“, 0623 Сен-Жан-Кап-Ферра. Hiver [14]— Купер Кэй, Нью-Провиденс, Багамы». Никакого упоминания о Париже или Куршевеле, следовательно, если Денуайе не катается на лыжах, он должен быть на Багамах. Андре, живущий еще по французскому времени, зевнул и решил, что позвонит утром.
Голос Денуайе в трубке звучал спокойно и приветливо. Конечно же он помнит Андре и его великолепные фотографии. После выхода статьи он выслушал массу комплиментов от своих знакомых. Может, Андре хочет поснимать и на Багамах? В это время года здесь чудесно, особенно по сравнению с неприятной погодой на Манхэттене. Денуайе замолчал, давая собеседнику возможность объяснить цель звонка.
— Вообще-то я хотел поговорить с вами насчет Франции. На прошлой неделе я оказался на Кап-Ферра и случайно проезжал мимо вашего дома.
— Как жаль, что нас не было, — отозвался Денуайе. — На зиму дом закрывается, да вы и сами видели. Мы переедем туда только в апреле.
— Да, но как ни странно, я видел там вашего управляющего.
— Клода? Хорошо, что видели, засмеялся Денуайе. — Он и должен быть там, если нас нет.
— Вернее, странным мне показалось не его присутствие, а то, чем он занимался.
— Вот как?
— И я подумал, что надо сообщить вам об этом. Он и еще один человек грузили одну из ваших картин — Сезанна — в фургон. Фургон сантехника. Я видел все это от ворот.
Пару минут Андре слышал в трубке только потрескивание, а потом вновь раздался веселый голос Денуайе:
— Ну полно, полно. В фургон сантехника? А вы наблюдали за всем от ворот? Это довольно далеко от дома. Боюсь, что зрение вас подвело. А может, все это случилось после хорошего ланча? — хохотнул он.
— Это случилось утром. — Андре глубоко вдохнул. — И все это я заснял на пленку. Очень четкие снимки. На них все видно.
Еще одна пауза.
— Аh bon? Возможно, Клод затеял большую весеннюю уборку. Я ему позвоню, — пообещал Денуайе и небрежно добавил: Но было бы забавно взглянуть на фотографии. Вы не могли бы прислать их мне?
Нарочитая легкость его тона не обманула Андре. Он расслышал за ней нечто большее, чем простое любопытство, и вдруг понял, что очень хочет видеть лицо Денуайе, когда тот будет рассматривать снимки.
— Проще будет завезти их вам. На следующей неделе мне надо будет посмотреть один дом в Майами, — легко соврал он, — а оттуда до Нассау всего ничего.
Денуайе попытался вежливо протестовать, но скоро они договорились. До ланча Андре просидел у телефона, заказывая билеты и пытаясь найти Люси. Ее не было дома. Возможно, франт в полосатой рубашке уговорил ее погулять по арктическим сугробам Центрального парка. А возможно, она и вовсе не возвращалась домой после вчерашнего обеда. Очень неприятная мысль, и злиться не на кого, кроме самого себя. Надо и правда завязывать с этими разъездами. Андре выгрузил мятое содержимое дорожной сумки в корзину с грязным бельем, вставил в проигрыватель диск с Вагнером и начал укладывать вещи для Багам.
5
Манхэттен таял. Ночью в город прокрался теплый фронт и к утру превратил слежавшиеся кучи снега в серое жидкое месиво. Из-под куч показались неубранные мешки с мусором, и в сердцах забастовщиков пробудилась надежда. Уже скоро отогревшийся мусор завоняет, и профсоюзы, заполучив сильного союзника, смогут возобновить переговоры.
Андре вброд преодолел потоки и ручьи Западного Бродвея и перед входом в офис попытался хоть немного очистить, ботинки от налипшего мокрого снега. Люси недовольным голосом разговаривала с кем-то по телефону. Завидев Андре, она выразительно закатила к небу глаза. Он вытащил из сумки папку с фотографиями икон и устроился на диване.
— Нет, — нахмурилась Люси. — Нет, не могу. Я всю неделю занята. Не знаю когда. Послушай, меня ждут. Да, я помню твой номер. Да. И тебе того же.
Она повесила трубку, покачала головой и устало вздохнула. Андре удовлетворенно ухмыльнулся.
— Надеюсь, я не помешал, — сказал он, отлично зная, что помешал. — Это, случайно, не наш приятель в полосатой рубашке?